Рыцари рейха

Еще бы не помнить! Что-что, а кульмскую эпопею Бурцев не забудет по гроб жизни! И фашиков с «МП-40», обрядившихся в одежды святых отцов, — тоже. Но…

— Их же повесили! Всех ваших псевдомонахов с псевдоепископом во главе.

— Не всех. Меня сия печальная участь миновала. Я покинул кульмскую комтурию сразу же после достопамятного турнира на берегу Вислы и занялся вербовкой агентов и поисками платц-башен, до которых не успел добраться фон Берберг. Псковская башня, кстати, была в их числе.

Что ж, понятно теперь, когда Бенедикт поставил там магический «якорь»!

— Башни перехода — это все, что тебе было нужно?

— Нет, конечно. Еще перед турниром — пока фон Берберг и его люди договаривались с ливонцем фон Грюнингеном и строили козни против старика фон Балке, я вел переговоры с третьей силой.

— Опять тевтоны?

— Угадал. Два года назад в Кульме ее представлял посол тевтонского братства из Святых Земель ландмейстер Генрих фон Хохенлох[22]. Но Палестина далека от Прибалтики, а тамошняя верхушка утрачивает былое влияние на дела ордена[23], так что во вспыхнувшей после смерти Конрада Тюрингского борьбе за власть никто не принимал фон Хохенлоха в расчет. Я принял. Палестинский ландмейстер выслушал меня, воочию убедился на Кульмском турнире в силе оружия «небесного воинства» и не стал отказываться от сотрудничества с цайткомандой. Видишь ли, полковник, Иерусалимский Дом Братства Святой Марии не прочь разыграть свою карту в Средиземноморской политике. Нам этот стратегически важный регион тоже весьма интересен, так что мы с фон Хохенлохом быстро нашли общий язык. А начав со Средиземноморья, позже можно добиться грандиозных результатов…

— Мировое господство?

— Именно. Успешный крестовый поход на Восток невозможен без подчинения Запада. А уж подмяв под себя и Запад, и Восток, немцы станут диктовать свою волю всему миру в тринадцатом веке, чтобы кардинальным образом изменить геополитическую ситуацию в двадцатом.

Бурцев вздохнул. До чего же знакомые речи!

— В Святых Землях мы основали новый немецкий орден, — с кривой ухмылкой сообщил штандартенфюрер. — Свой орден…

— Хранители Гроба? — теперь-то догадаться об этом было совсем не трудно.

Монашеский капюшон шевельнулся в согласном кивке:

— Тринадцатый век требует соответствующих названий. «Небесное воинство», «Хранители Гроба» … Все это дань времени. Но дело, как ты понимаешь, не в названиях.

— А что, в палестинских владениях Тевтонского Ордена тоже имеются башни перехода? — сменил тему разговора Бурцев.

— Платц-башня есть в Иерусалимском Храме Соломона. В назначенное время фон Хохенлох отбил ее у тамплиеров. Я поставил там «якорь» и первый цайт-прыжок прошел благополучно. После этого вытеснить из города храмовников, пришедших к ним на помощь иоаннитов и прочую рыцарскую шваль не составило труда.

Да уж, если на иерусалимские улицы вместе с тевтонами вышли автоматчики и танки цайткоманды СС ничего удивительного в этом нет.

— Мы брали город за городом, замок за замком, — продолжал Бенедикт. — Били и рыцарей, и арабов. Решающее сражение произошло под Аккрой. Не сражение даже, а так… Там мы потеряли с десяток человек и обрели власть над всем Иерусалимским королевством. А теперь действуем уже и за его пределами. Скоро, очень скоро изменения в прошлом отразятся на будущем. У твоей России, полковник, и у ее союзников нет шансов.

— Не ты первый так говоришь, не ты последний, — скривил губы Бурцев.

— Третий Рейх будет править миром!

— Ну, положим, ты-то сам этого никогда не узнаешь наверняка, падре. Без малой башни перехода тебе не выбраться из тринадцатого столетия.

— Ошибаешься, полковник, — улыбка под монашеским капюшоном была холодной и неприятной. — Да, конечно, у нас имелись определенные планы на шлюссель-башни Взгужевежи. Но в нашем распоряжении имеются и иные способы покорения пространственно-временных сфер.

Бурцеву вспомнились полубредовые разглагольствования Сыма Цзяна о вездесущей энергии гармонии ци и ее разрушительном антиподе.

— На ша ци, что ли, уповаете? — хмыкнул он.

— Чего? — насторожился Бенедикт.

— Ну, там, устроить какой-нибудь супервзрывчик в полнолуние, — продолжал издеваться Бурцев, — чтоб высвободить сокрытую мощь магической башни. А?

Штандартенфюрер вдруг резко отстранился. Немец, явно, был удивлен и даже напуган неожиданной осведомленностью пленника. «Блин, неужто, угадал!», — поразился Бурцев.

— Да, — медленно и тихо ответил Бенедикт. — Мы, в самом деле, намерены взорвать платц-башню, но откуда вам-то это известно, полковник?

— А вот древние тексты надо внимательно читать!

Бурцев судорожно соображал. Взорвать башню… Значит, в самом деле, взорвать?! Это что-то новенькое… И, судя по всему, вполне реальное!

Эсэсовец, тем временем, взял себя в руки.