Рыцари монстры и роботы

Полотенце взяла чистое, обтерла меня аккуратно и на коридор с вещами указала. Пока одевался, слышал, как та ахает и в бочке плещется. Оделся, сижу, жду. Вышла Симона обнаженная, вся румяная, кожа блестит... полотенцем вытирается, на меня внимания не обращает, будто специально смотрит то в пол, то в сторону. А я тем временем ею любуюсь, живот внизу разгорается, словно что–то таинственное и запретное передо мной. И мучение, и удовольствие. Влечет меня к ней, а боюсь неизвестно чего, и Илена перед глазами мелькает. Будто сам ее образом прикрываюсь.

Оделась Симона и на меня с теплом посмотрела.

– Понравилась банька–то? – спросила она, будто кошка промурлыкала.

Я кивнул, девушка меня за руку взяла и вышли на холодную улицу.

Так до самого дома ее руку и не отпускал. Пока у двери не опомнился.

Внутри уже ждет Мила и еще одна девушка в красивом разноцветном платье, словно срисованном с цветочной поляны, яркая и лучистая улыбка сразу же расположила.

– Это парикмахерша, господин, – пояснила Симона. – Стричь не будем, так ваши лохмы подровняем, прическу наведем.

– Да, да, – проворковала девушка тоненьким голоском. – Меня прислал лично граф Кюри. Присаживайтесь пожалуйста! Поле для деятельности большое! Хи!

Часа два сидел, весь извелся. Над моей шевелюрой, что только не творили. Разрез платья на груди парикмахерши постоянно мелькал у моего носа, показывая часть кругленьких женских прелестей (я уже начинаю привыкать). Волосы так и сыпались с меня, и на ее грудь тоже стружка попадала. Расчески орудовали порой с остервенением. Симона тоже подключилась, пыталась советы давать. На что парикмахерша фыркала и продолжала все по–своему. Мила куда–то смылась, под конец парикмахерша стала нервничать, это чувствовалось в ее движениях, видимо опаздывала куда–то.

– Ну! – пискнула она, посмотрев на Симону. – Коль оценить со стороны некому пока, давай, служанка оценивай баронета!

– О, Великие! – воскликнула Симона без наигранности.

Я даже застеснялся от такого необычного внимания.

Парикмахерша стряхнула с меня волосинки, старательно и тщательно, как могла. Эта процедура мне очень понравилась.

– Ну, я побежала, господин? – заторопилась та, собирая свои приспособления и инструменты в сумку.

Кивнул. Только девушка за порог, Симона кинулась меня раздевать с особым азартом. Как будто сына себе нашла и вертит, как хочет. А я стою, уже сдался на милость победительницы. Скинула с меня крестьянскую одежду, рубашку надела мягкими ручками, застегнула, затем на стул усадила, трусы стала надевать. Тут уж я запоздало возмутился. Перехватил уже ближе к завершению процесса. Дальше пошли штаны, затем сапоги. Встал, шустрая девушка шпагу с поясом протягивает, следом китель накидывает блестящий, бордовый.

Нацепил все, стою перед зеркальцем и глазам не верю. Я ли это?! Мундир на мне сидит идеально, по сравнению с одеждой разбойника, в которой две недели проходил. Правда все туго, везде жмет. Раз я господин, от просторной одежды нужно отвыкать. Ловлю взгляд Симоны, та смотрит с таким умилением, что захотелось ее поцеловать.

Симона вздрогнула и посмотрела на меня с тревогой, губы рукавом вытерла. Мотнула головой, будто помутнение стряхивая.

– Перегрелась в бане, – выпалила Симона. – Готов господин баронет?! До парадной дворца доведу, а сама на кухню побегу, у нас там самая жара сейчас начнется! Господ много понаехало, а поваров как было, так и осталось!

На выходе Мила с моим Стрельцом стоит. Тот копытами бьет, злится. Вот чего не ожидал, так это коня своего сейчас увидеть!

– Зачем вы его притащили?!

– До дворца на коне скачи, я следом пойду, – заявила Симона. – Сильно не топи, это так, для статуса.

На коня Симона взобраться помогла. Легко на него запрыгнул. Тот отвык уже, чувствую, что нервничает животинка моя. А я как нервничаю!

***

Ближе к дворцу народа скопилось много. Куча карет и лошадей прямо на дворцовой площади. По запаху чую, что животинки кое–где нагадили уже. Сердце замирает, когда вижу, как из карет девушки красивые выходят, им руки рыцари подают. Некоторые мужчины на конях, как я. Между господами крестьяне бегают и солдаты в кирасах, коней перехватывают. Люди разноцветные и блестящие неспешно к главной арке идут. Там уже поток из гостей красочный собрался, вовнутрь просачивается. Над аркой огни мягкие все вечернее вокруг озаряют, сквозь гам и смех музыка слышна. Однажды в деревню к нам музыканты приезжали, я тогда еще маленький был. Помню, до слез пробрало, как они печально и душевно играли. Сейчас мелодии другие, более звучные и веселые.

Сбоку подошла Симона, видно, что дышит тяжело, запыхалась бежать за конем. Уздечку перехватила.

– Сползайте господин, дальше пешком, – сбивчиво проговорила она.

Спрыгнул, скрипнули тугие сапоги со стуком каблуков о камень.

– Ух, какой настрой! – воскликнула девушка, передавая коня подбежавшему местному конюху.

Мы влились в общий поток, что движется к парадному входу. Через мгновение Симоны и след простыл, а я паниковать начал. Что делать? Как вообще себя вести? Куда податься?!