Рыцарь снов

Боль в голове Кори усилилась. Яркий свет луны резал глаза, но он не мог отвести их в сторону. Мальчик-бобр закрыл глаза и попытался сконцентрироваться на желании пробудиться от этого сна. Только… каким образом можно заставить себя пробудиться? Обычно дурной сон прерывается сам по себе, и вот ты уже лежишь в постели, и гулко стучит твоё сердце, а руки мокрые, и живот скрутило внутри. Мальчик ощущал себя сейчас испуганным и несчастным, только он на самом деле был не Кори, а бобром и пленником.

Плот, к которому он был привязан, продолжал нестись по течению реки, кружась, и он скорее почувствовал, чем увидел, двух плывущих норок, каждая с одного из боков, время от времени направлявших движение плота, поддерживая его неукоснительное продвижение. А потом он услышал какой-то далёкий рёв, и память бобра сказала Кори, что это плохая вода — водопад или, возможно, порог.

Его плот повернулся в воде, когда норки вытолкнули его из стремнины. А чуть позднее он оказался на мелководье, ударяясь о камни, пока военный отряд выволакивал его на берег, после чего его подняли.

— Ты, — какой-то самец-норка, что оказался ближе к нему, наклонил к пленнику голову на тонкой шее, так что он смог рассмотреть блестящие безжалостные глаза воина, — пойдёшь пешком. Остановишься — убьём!

Эти звуки были произнесены настолько невнятно и с таким дурным произношением, что казалось, словно этот самец говорит на языке бобров не очень хорошо. Однако Кори ощутил свободу, когда верёвки, привязывавшие его к плоту, ослабли. А потом его поставили на задние ноги, оставив хвост всё так же привязанным к шее. Верёвку, обмотанную вокруг его передних лап, подхватил всё тот же воин, который прошипел приказ и предупреждение, и резким рывком он повёл его дальше.

Это был трудный путь, и дважды Кори терял почву под ногами и падал среди скал. Оба раза тычками его собственного копья норки заставляли пленника, подниматься на ноги, однажды по его бокам прошлись дубинкой. Каким-то образом он продолжал идти вперёд, однако больше и не пытался думать. Оставалось только одно — следить за едва видимой тропой и пытаться идти по ней.

Они оставили берег реки, тем не менее рёв с той стороны стал громче. А потом они снова повернули, и Кори, всё-таки пытаясь держаться настороже, показалось, что они идут вдоль реки. Дважды они отдыхали, но не ради него, а потому что двое из их компании были ранены, с пластырями из листьев и грязи.

Когда они во второй раз сошли с тропы, Кори увидел, что он не единственный пленник. Впереди показалось ещё одно существо, тоже раненое, связанное верёвками, — выдра. Однако этот зверь, похоже, едва мог двигаться, и две норки тащили и подталкивали его.

Наконец они вернулись к берегу реки, и норки вытянули из потока плот, к которому однажды уже был привязан Кори. К тому времени мальчик уже настолько устал, что когда он вновь поплыл по реке, то провалился в состояние, которое не было ни сном, ни обмороком, а чем-то средним между ними.

Сломанный коготь

В ушах Кори звенели безумные вопли и крики. Он пытался шевельнуться, однако смог лишь немного повернуть свою раскалывавшуюся от боли голову. И когда он сделал это, то увидел сузившиеся глаза какой-то норки, плывшей рядом с плотом, к которому он был привязан. По краям этих глаз была нанесена красная краска, которая добавляла в них ещё больше ненависти.

А дальше, за головой норки, он увидел берега реки, где ещё несколько мохнатых воинов соскальзывали в воду, направляясь к прибывшему отряду. А потом плот Кори рванулся вперёд, словно его бросила рывком какая-то новая сила, выпрыгнул из воды вверх и приземлился на гравий и камни, больно ударив по его беспомощному телу.

Всё так же, привязанного, Кори поволокли в деревню норок. И это было вовсе не ограниченное место, как у клана бобров, что сообщила ему память Жёлтой Ракушки, а ряд нор.

Над каждой норой были установлены куски коры, связанные вместе при помощи побегов, все они имели конусообразный вид, но не очень походили на те вигвамы, что Кори помнил из рисунков индейских деревень из прошлого человечества. К передней части большинства из них крепились шесты, с которых свисали полоски меха, нити с зубами, одно-два пера. Ни одно из жилищ не было похоже на другое, и, наверное, подумал Кори, они отмечали личные достижения её хозяина.

Но ему не дали времени долго рассматривать: поток норок — женщин и детёнышей — окружил его. Вооружённые палками, кусками твёрдой земли, они стали бить его, беспрестанно ужасно повизгивая, пока он совсем не изнемог, весь в синяках, от их ударов. Впрочем, в конце концов норки из военного отряда, наверное, опасаясь, что их пленник может быть слишком избит перед тем, что они уготовили для него, окружили плот и отогнали его мучителей.