Рыцарь из преисподней

Артур потянул на себя одну из обитых металлом створок и вошел в светлый холл, за которым, отделенный аркой, располагался зал куда больших размеров. В нем не было окон – та часть здания была утоплена в скале, но света хватало: стены от пола до потолка покрывали узоры и инкрустации из светящихся маруанских кораллов, а еще повсюду стояли цветы из Рэваха – яркие факелы разноцветного огня. Нежнейшие, прихотливые языки белого, золотого, розового и голубого пламени. Светильники красивее многих других, а учитывая редкость этих цветов, их можно было бы счесть демонстрацией богатства и могущества. Только сомнительно, чтоб Древние ставили себе цель кому-то что-то продемонстрировать. Может, они просто решили, что если уж делать искусственное освещение, то пусть оно будет самым красивым и дорогим. А может, в те времена, когда возводилась внутренняя часть дома, энергетического освещения еще и не придумали. Настоящие факелы и свечи вампирам не очень-то по нраву. Все равно как инсектофобам террариумы с тараканами и всякими многоножками.

Восемнадцать упырей, самому младшему из которых было больше лет, чем Мафусаилу, в окружении таких террариумов чувствовали бы себя, наверное, как дома. Человеческого в них, на первый взгляд, не было ничего, кроме внешности. Все они казались разными – такую пеструю компанию только в Песках и можно встретить, – но все походили друг на друга выражением глаз. Скука, подтачивающая душу таких, как Бесто, молодых, полных сил и планов, до этих упырей добралась всерьез. Даже не грызла уже, а медленно пережевывала.

Шестнадцать мужчин и две женщины, одна из которых от мужчин, впрочем, не сильно и отличалась. Камуфляж, короткая стрижка, костлявая фигура. Еще и шрамы по всему лицу и шее, прихотливые узоры, разукрашенные татуировками. Это и есть Сита? Что ж, Бесто и впрямь чтит Древних, раз умудрился, упомянув о ней, ни разу не сказать «страшная».

Артур поспешил перевести взгляд на вторую даму по имени Роса; та сидела в кресле у стены, рядом с высокой цветочной вазой, поглаживала пальцами лепестки белого рэвахского цветка. Бледная кожа в свете лепестков казалась серебряной. В одежде Роса подражала Ойхе, только на шальварах были разрезы от пояса до браслетов на щиколотках, а камиза декольтирована так сильно, что перестать смотреть на декольте стоило Артуру труда. Смотреть на мужчин после этого было совершенно неинтересно. Вот где Марийка пригодилась бы, вправила бы мозги. Ей даже на Ойхе плевать, что уж говорить про женщин, которых и женщинами-то называть можно только из вежливости?

– Дайны не действуют, – мелодично произнесла Роса.

– Это смотря какие. – У Ситы оказался на удивление приятный голос.

А вот сорвавшиеся с потолка летучие мыши, которых Артур и не разглядел сначала, так ловко они прятались где-то среди вычурных кованых украшений все с теми же кораллами, приятными точно не были. Твари спикировали вниз, целились, кажется, вцепиться в лицо или в волосы, но то ли стрижка для них оказалась короткой, то ли выражение лица не понравилось, мыши пронеслись над головой и вновь исчезли в тенях.

Сита хмыкнула. Роса одарила ее утешающей улыбкой. Какая-нибудь дамочка с более слабыми нервами от такого утешения пошла бы и повесилась.

– Ну что? Все будем пробовать? – холодно поинтересовался один из двух, одетых в черное, мужчин. Вообще, в черное здесь, так или иначе, были одеты пятеро, но эти двое бросались в глаза. Как будто выбор цвета был вызовом или тоже каким-нибудь дайном. Последнее, кстати, не исключено. Этот постарше, значит, его имя Биргер. А молодого зовут Ройф.

– А что, не все еще попробовали? – с подкупающей наивностью спросила Роса.

Со стороны шестерки бородачей послышалось одобрительное ржание. Насчет того, что они все одинаковые, Бесто преувеличил, но, чтобы найти отличия, требовалось внимание, а на первый взгляд только бороды по цвету и разнились. Трое здоровяков, презрев кресла, сидели верхом на стульях, один водрузил ноги на стол и раскачивался, рискуя упасть, – ножки стула угрожали сломаться под такой тушей. Двое, вообще, прямо на стол и уселись.

– Я его не вижу, – проскрипел похожий на сверчка вампир в круглых черных очечках, с такой прической, будто на голове у него что-то взорвалось, и в одежде такой расцветки, что взорвалось что-то в голове у Артура. – Зато вижу, как Ройф тащит сюда всякую дрянь. Ройф, не старайся, Биргер уже попробовал. Никаких дайнов сегодня.

– Итак, – по-прежнему холодно и спокойно произнес Биргер, проигнорировавший слова очкастого, – у нас есть живой жрец, на которого не действуют дайны. Он создает себе подобных во всех княжествах. В Ифэренн появляется все больше не поддающихся дайнам смертных. Раз уж мы впустили его сюда, лучше ему здесь и остаться.