Рыцарь идет по следу!

– Не знаю, как другим, а мне заметно.

Рома с Юриком переглянулись.

– Надо было по очереди следить, – сказал Юрик. – Видишь, не только Катапотов это понял.

Ева Иванова неожиданно взяла Рому за руку. Того словно током ударило. Но руку убирать не захотелось.

– Помоги мне, пожалуйста.

– Мы, между прочим, вместе работаем, – подал Юрик со стороны свой голос.

– Помогите мне, – попросила Ева, по-прежнему глядя Роме в глаза. – Найдите того, кто ворует. Пожалуйста.

– Ладно, я найду, – отозвался зачарованный Рома.

– Найдем, – поправил Юрик.

– Да, мы найдем, – пообещал Рома.

– Спасибо.

Ева сжала Ромину руку и убежала в школу.

Тут Рома понял, что он больше не любит Аллу Мирославскую, а любит теперь Еву Иванову.

13

Те, кто учился в театральном классе, могли наблюдать противостояние Нянькина и Макара Семеновича по кличке Борода. Педагоги никогда не соглашались друг с другом. И если, например, они вдвоем оказались бы на «Титанике» и Нянькин полез в спасательную шлюпку, Макар Семенович остался бы на тонущем корабле. Принципиально. Даже если в шлюпке имелось бы свободное место.

Борода репетировал больше с новенькими, а Нянькин жаловал так называемых стареньких. Макар Семенович декларировал, что театр – это дело соборное, коллективное. Нянькин пестовал индивидуальности. Макар Семенович рассказывал про театр прошлого, чуть что вспоминал классиков. Нянькин, напротив, считал, что театр должен быть современным, модным. Нянькин взялся ставить рэп-мюзикл «Легенда об Осирисе», а Макар Семенович объявил, что начинает репетиции спектакля с длинным названием «Легенда об отважном рыцаре Диего и его прекрасных дамах». От одного названия у школьников сводило скулы.

Макар Семенович поймал Рому в коридоре. В тот момент, когда Рома собирался откусить ровно половину от глазированного сырка. Он всегда ел глазированные сырки в два укуса. Но тут бородатое лицо педагога возникло и закачалось прямо перед его носом. От неожиданности Рома сильно сдавил блестящую обертку, сырок выскользнул из рук, как выскальзывает отважная рыбка из рук слишком уверенного в себе рыбака.

Рома поглядывал на лежащий на паркете сырок, размышляя, поднимать или не поднимать, а Макар Семенович уже говорил, быстро-быстро, брызгая слюной, преодолевая букву «п».

– …Это будет спектакль по песням трубадуров, про рыцаря, который отправился в Крестовый поход, храня верность Прекрасной Даме… И тебе, Рома, я хотел бы поручить главную роль.

Рома тут же забыл о сырке.

– Главную роль?

– Вот именно, – Макар Семенович наклонился к Роме еще ближе, словно собирался укусить его за нос, – рыцаря Диего!

– А драка на мечах там будет?

– Нет, – замотал головой Макар Семенович. – Рыцарь Диего будет петь серенады Прекрасным Дамам.

Это было плохо. Но Рома не терял надежды:

– А если рыцарь, то он будет в железных доспехах?

– Нет, – был ответ, – твой персонаж предстанет на сцене в мирном, то есть в гражданском платье.

Час от часу не легче.

– В платье?!

– Нет, я имею в виду, конечно, не в женском платье. Это будет мужское платье того времени: башмаки с длинными носами, камзол, трико, панталоны.

Петь серенады в панталонах – это был предел мечтаний.

– А это обязательно? – робко спросил Рома.

– Что «это»? – нахмурился Борода.

– Ну… главная роль.

Макар Семенович строго посмотрел на Рому.

– Ты учишься в театральном классе. И знаешь, что это значит?

– Мне повезло.

Ответ Ромы понравился педагогу.

– Правильно. И вот именно поэтому ты должен соблюдать дисциплину. Театр – это строгая дисциплина!

Вот, оказывается, что такое театр, в очередной раз отметил про себя Рома.

Макар Семенович тем временем продолжал:

– …И если ты отказываешься соблюдать дисциплину, тебе нет места на сцене, не говоря уже об этой школе.

Вот так Борода не оставил Роме выбора.

Пока Рома беседовал с Макаром Семеновичем, Юрик охотился за котлетами. Дело это требовало реакции и хладнокровия. Школьная столовая находилась на третьем этаже. Лотки с едой и бидоны с киселем и супом с первого этажа наверх, в столовую, поднимали школьники. Тут-то и начиналось самое интересное. Нужно было, поднимая по лестнице тяжеленный лоток, по дороге приоткрыть железную крышку, вытащить и проглотить пару котлет.

Даже те, кому это казалось плевым делом, меняли свое мнение, сталкиваясь с беспощадной реальностью. Открыть крышку на ходу – уже большая удача. А вынуть хотя бы одну котлету – подобный трюк под силу немногим. Штука в том, что лоток надо принести в столовую закрытым. Иначе буфетчица по кличке Осиное Гнездо устраивала скандал на всю школу. А так – принес закрытый поддон. «Куда котлеты делись?» – «Откуда я знаю, мне неведомо».

То, что это, по сути, было воровством, никого не печалило. Работала странная логика – если это весело и азартно, то уже как бы и не воровство.

Рома всегда отказывался от похищения еды. Юрик искренне не понимал – почему? Рома ничего определенно ответить не мог, только говорил, что это некрасиво. Юрик решил, что его друг попросту боится.