Рыцарь двух миров

— Не скажу. Вы вполне можете наделать глупостей. Сначала мне надо всё обдумать. Завтра суббота, вот завтра мы все соберёмся и всё обсудим.

— Парень, не серди меня. Я ведь могу просто вытрясти из тебя этот адрес.

Я с интересом посмотрел на него.

— Это как?

— А хотя бы вот этой сигаретой. — Он покрутил зажжённой сигаретой у моего лица, явно пытаясь напугать. Хотя было ясно, что эта угроза так и останется угрозой, но Снегирь слегка отшатнулся.

Я выхватил сигарету из рук Аркадия и приложил к своей руке.

— Ты что, псих?!! — завопил тот, вырывая её у меня. — Недоумок!!!

— У вас есть ещё способы заставить меня заговорить? — спокойно спросил я, с трудом скрывая боль в обожжённой руке. Пожалуй, мне это не удалось бы, если бы не занятия с дей-ча. Сейчас я просто отключил восприятие боли. Интересно, кой чёрт дёрнул меня провести подобную демонстрацию? В следующий раз, если мне в голову придёт что-либо подобное, надо будет дать себе хорошего пинка.

— Ты что, совсем в том мире сдвинулся? Дай-ка руку, я посмотрю.

Я протянул ладонь.

— Совсем чокнутый, — продолжал ворчать Аркадий. — Болит?

— Да оставь ты, всё пройдёт. А если не трогать, то пройдёт ещё быстрее. Приду домой, смажу чем-нибудь. В общем, до завтра. А Ключ пусть у меня побудет. — Ещё не определив своего отношения к Аркадию, я обращался к нему то на «вы», то на «ты». Тот охотно отзывался на оба обращения, но мне такая неопределённость доставляла неудобства.

— Ты в самом деле псих, — заметил Снегирь, когда мы остались одни. — За каким чёртом ты выпендривался? Крутым захотел показаться?

— Знаешь, — печально ответил я, — я почему-то нервничаю здесь. Хотя, может, это и странно, но я почему-то не ощущаю себя в этом мире дома.

— Значит, тебе тот мир больше нравится?

— Нет. Мне этот мир нравится больше. Здесь я родился, здесь мой дом, но и без того мира я не могу. Там я скучаю по дому, а здесь по тому миру. Да что ты ко мне пристал? — Я махнул рукой и зашагал по дороге.

Снегирь догнал меня и молча зашагал рядом. Так мы прошагали минут десять.

— А что ты хочешь сделать с тем адресом, который узнал у того придурка?

— Не знаю ещё, — ответил я так, будто недавней вспышки раздражения не было. Со Снегирём было хорошо ещё и тем, что он, кажется, прекрасно меня понимал. Не пытался читать мне лекций и не старался навязать своё мнение. Он просто умел слушать. — По крайней мере, одной проблемой меньше — Ключ теперь у нас. Надеюсь, что Братство тоже согласится на предложенное мной перемирие. Кстати, ты идёшь на маскарад?

Снегирь досадливо поморщился.

— Нет, наверное. Сам подумай, что я надену?

Действительно, об этом я и не подумал. Конечно, мать Снегиря могла бы сшить ему что-нибудь, но не думаю, что Костя стал бы обращаться к ней с такой просьбой.

— Слушай! — воскликнул я. — У меня есть идея. Давай разыграем одноклассников?

— Это как? — Снегирь недоумённо посмотрел на меня.

— Ты сказал кому-нибудь, что не пойдёшь на маскарад?

— Нет, но не думаю, что это для кого-нибудь тайна.

— Хорошо, но всё равно завтра скажи всем в классе, что не пойдёшь. Послезавтра, в воскресенье, будет сбор. Так сказать, последние приготовления перед балом. После сбора посмотришь, что приготовила для меня мама. Потом я этот костюм отдам тебе, и ты пойдёшь в нём.

— А ты?

— А у меня есть другой костюм. Я его захватил специально для маскарада из другого мира. Вот удивлю всех! Ты же будешь изображать меня.

— Что-то ты хитришь. — Снегирь недоверчиво уставился на меня.

— Тебе что-то не нравится? — Я задумался. — Ну, конечно, как же тебя пустят? Ведь именно в воскресенье и составят списки тех, кто придёт. — Тогда, — тут же изменил я своё решение, — ты тоже придёшь в воскресенье и скажешь, что твой костюм ещё не готов, но к понедельнику будет обязательно.

— Да все на меня посмотрят так жалостливо, помощь предложат. Это для меня хуже всего.

— Забудь и наплюй. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. А мы здорово посмеёмся.

— Ну, если ты так думаешь…

— Думаю. А теперь пошли за Роном. Он небось уже места себе не находит.

Домой я вернулся лишь под вечер, за что и получил нагоняй от мамы. Я с виноватым лицом молча выслушал все обвинения и упрёки. Согласился отправиться спать пораньше в качестве наказания.

— А уроки-то ты хоть сделал?

— Мама! — возмущённо завопил я. — Какие уроки? Мы же завтра последний день учимся, и нам выдадут дневники с годовыми оценками. Правда, потом будут ещё экзамены, но это же через две недели!

— Хорошо-хорошо, — мама отступила. — А теперь прекрати изображать оскорблённую невинность и марш в свою комнату.

— Мам, а папа когда придёт?

— Поздно. Он звонил, что задержится.