Рыцарь

Я даже не заметила, что прозвенел звонок и большинство одноклассников уже вышли из класса. Засунув залитый потом клочок бумаги в карман Рыцаревой куртки, я вывалилась за дверь. Сегодня я была даже рада оказаться затянутой в бурлящий поток подростков, поскольку подступающая паническая атака отключила основные функции моего мозга. Типа умения ходить. И облекать мысли в слова, не говоря уж про сами мысли.

Но у меня сохранился доступ к образам, так как перед глазами так и стоял массивный член Рыцаря, вырывающийся из джинсов, как неделю назад.

Поток вынес меня из выхода в коридоре С и буквально швырнул к его ногам. Рыцарь, как всегда, стоял, опираясь на флагшток, в своем черном свитере и с ухмылкой. Он подошел ко мне и поцеловал чересчур интимно для школьного двора. Я почувствовала, что его член начинает подниматься, упираясь мне в живот, и поспешно отстранилась – наверняка с выражением ужаса на лице. Не выпуская меня, Рыцарь спросил, прочла ли я записку.

Я кивнула.

Пожалуйста, только не надо об этом говорить. Пожалуйста, только не надо об этом говорить.

– Я серьезно.

Я знаю.

Рыцарь скинул с меня рюкзак и буквально потащил меня за руку к машине. В том, что он носил мой рюкзак, не было ничего нового, но в тот конкретный день казалось, что он берет его в заложники.

Я оглядела парковку, ища хоть какой-то предлог, чтобы отсрочить свою неизбежно грядущую дефлорацию. И он появился в виде Августа Эмбри. Он шел впереди нас, срезая парковку наискосок и направляясь к лесу. Это было странно. Обычно Август ездил домой на автобусе.

Я сейчас просто позову его с нами. Вот и все!

– Август! – заорала я.

Никакой реакции.

– Август! – заорала я еще громче, поднеся ко рту свободную руку.

На сей раз он обернулся и помахал мне рукой, но не остановился. И даже, пожалуй, прибавил скорости.

Наверное, он на меня сердится. Я вроде как бросила его из-за Рыцаря. А может, он просто занялся бегом. Он выглядит похудевшим. Наверняка так и есть.

Больше идей у меня не было, я смирилась, и Рыцарь запихал меня в машину. По пути к дому Пег мы не разговаривали. Я смотрела в окно и теребила записку в кармане, а музыка пела что-то про любовь к тому, кто обитает в тени.

По приезде я на подгибающихся ногах и с трясущимися руками поплелась за Рыцарем. Мы переступали этот потрепанный, облезлый порог десятки раз, но в этот необычно теплый декабрьский день я знала, что какая-то часть меня навсегда останется тут.

Рыцарь немедленно исчез на кухне, а я нерешительно топталась на крошечном куске паркета, который Пегги любила называть фой-е. Что мне делать? Взять себе пива? Сесть на диван? Пойти на заднюю террасу? Но я просто стояла, окаменев, и не знала, куда идти и что делать.

Прежде чем я успела сочинить хоть какой-то план, Рыцарь пришел из кухни. Он казался страшно довольным собой. Подойдя ко мне босиком – когда только он успел снять ботинки? – он схватил меня за руку и, не говоря ни слова, потащил меня по прогибающимся, скрипящим ступенькам в бывшую спальню Колтона.

Я была там только однажды, но она была точно такой, как тогда – плохо обставленной, безликой и печальной. Колтон никогда не жил там так долго, чтобы как-то украсить ее, а Пегги была слишком подавленной и безразличной, чтобы об этом думать. Колтон как-то пытался завалить меня на эту кровать, но идея оказаться в постели с парнем тогда меня пугала.

И с тех пор это не изменилось.

Когда мы вошли, Рыцарь отпустил мою руку и повернулся ко мне лицом. Наверное, он учуял мой страх, потому что, наклонив голову набок, как делал, когда изучал что-то, спросил:

– Ты мне веришь?

Я тяжело сглотнула, выпрямилась и заставила себя встретиться с ним взглядом. Встречаться с ним глазами всегда было нелегко, но в этот раз я чувствовала себя так, как будто смотрела в два ружейных ствола. Когда Рыцарь наконец отвел взгляд, эти два кобальтовых прицела, я облегченно выдохнула. Его руки скользили по моему дрожащему телу, снимая куртку, майку, вынимая булавки из моей клетчатой юбки с запахом. Я сама сняла свой трехкилограммовый лифчик, но трусики Рыцарь оставил на мне.

Мне было холодно и страшно, но я была тут. И старалась быть храброй. Часть меня хотела вознаградить Рыцаря за то, что он так ко мне относился. Другая часть боялась отказать ему. А еще одна – патологически любопытная часть, которая и затаскивала меня в подобные ситуации, – на самом деле ужасно, ужасно хотела узнать, что же за штука такая этот секс.