Рыцарь

Он издал какой-то странный хрипящий звук. Лишь спустя какое-то время я понял, что это был смешок.

«Я тоже. Но Тьма преобразила меня, сделала лучше и сильнее».

Его голос был спокойным, ноль эмоций, и я невольно осознал, что Блэкмен напоминает меня самого. Только, в отличие от мутанта, я пока еще могу испытывать хоть что-то.

– Уверен? Мне лично думается, что от Тьмы одни проблемы. И никакой пользы.

Он задумался.

«Ты не прав, Избранник. Тьма лишь инструмент, у нее нет воли, только тебе решать, как воспользоваться полученным даром. Я вижу в твоей душе следы множества перерождений, и всякий раз Тьма становилась твоей госпожой. Так не лучше ли принять ее целиком и полностью?»

Он издевается надо мной? Да нет, ни капли насмешки, все тот же серьезный тон. Черный Человек искренне верит в то, что говорит. В таком случае, он явно безумец, раз обожествляет Тьму. Эта дрянь может заразить скверной весь мир и превратить в прах, как можно превозносить подобное?

– Катись в бездну со своей Тьмой, – я сплюнул на пол. – Единственное, что меня держит на этом свете – желание уничтожить твою госпожу, стереть ее с лица земли.

«И в чем причина такой ненависти?», – кажется, он искренне заинтересовался.

Я хмыкнул и начал неторопливый рассказ. Делать больше нечего, от этого типа мне не сбежать, остается тянуть время и надеяться, что он рано или поздно свалит по делам.

Потому что цифр уровня над головой врага не видать. Это может значить только одно – он намного сильнее меня. Как минимум, в полтора раза. Но учитывая исходящие эманации Тьмы, все еще хуже. Просто так прикончить ублюдка не получится. На текущем этапе для меня он – сильнейший противник.

Черный Человек спокойно выслушал рассказ, а затем снова рассмеялся.

«То, что с тобой произошло, могло случиться с любым другим человеком. Никто не застрахован от подобного. На войне умирают люди, и нет твоей вины в гибели друзей. Ну а что касается принцессы… она сама сделала свой выбор. И винить Тьму в обычном безумии – по меньшей мере глупо».

Его слова звучали довольно логично, а непробиваемое спокойствие вызвало раздражение. Но и сомнения тоже. Что, если я ошибался? Быть может, Тьма действительно способна послужить инструментом для хорошего?

Нет.

Я видел последствия применения Тьмы – обезлюдевший зараженный город, все жители которого стали мертвяками. Видел ужас в глазах выживших и робкую надежду, когда очистил Сайдру от скверны и установил печать.

Ощутил действие Тьмы и на себе. Прежде, до принятия внутренней сути и скверны, я был героем – защитником Аонора, альтруистом, наивным, но добрым и способным на любые подвиги. Не раздумывая бросался в пламя, чтобы спасти даже одну жизнь.

Теперь же – циничный, прагматичный ублюдок, с обрубками-эмоциями, думающий лишь о собственных целях и не считающийся с желаниями других. Мне плевать, сколько погибнет людей, главное – уничтожить Тьму, и это само по себе плохо. Я чувствую, как с каждым днем становлюсь все более и более оскверненным. Совсем скоро, возможно, позабуду о своей цели и превращусь в столь же хладнокровного монстра, лишенного даже лица.

– Ты не прав, – заговорил я, глядя Черному Человеку в глаза и ощущая, как в душе пробуждаются прежние чувства: радость, злость, восхищение, любовь и ярость. Они сплелись в один плотный клубок, а после растворились внутри меня. Я вновь стал равнодушно-холодным, но глубоко в себе ощущал отголоски прошлого, что придавали сил.

«В чем именно?».

– Тьма – инструмент, все верно. Но и у нее есть собственное сознание и воля. Будь иначе, мы не менялись бы так сильно после слияния с ней. Что бы ты ни говорил, Тьма распространяет скверну, разъедающую мир и убивающую все живое на своем пути. Обычное орудие не способно на такое без воли хозяина. Поэтому я должен уничтожить это.

Его аж передернуло от тона, которым я произнес последнее слово. Неожиданно в глазах Черного Человека мелькнула злость. Он поднялся, опрокинув табурет, шагнул ко мне. Склонился, наши взгляды оказались точно напротив.

– Я застав… лю те… бя пожа… леть об э… том, – на сей раз голос раздался из отсутствующих уст, искаженный, странный, будто измененный в аудио-редакторе.

– Попробуй, – усмехнулся я. – С удовольствием поучаствую в развлекательной программе.

Блэкмен рыкнул и, резко развернувшись, вышел из палатки.

Спустя пару минут полог откинули, и внутрь робко скользнула девушка-служанка. Хотя, бросив взгляд на ее шею и увидев узкую полоску кожи, понял, что она рабыня.

Девушке было немногим больше шестнадцати, довольно миловидная, если бы не тонкий шрам, шедший от виска к нижней губе. Маленький прямой нос, чуть пухлые губы, ярко-зеленые глаза.

На меня бросила лишь короткий взгляд и сразу же уставилась вниз. Подняла табурет, извлекла из сумки на плече горбушку хлеба и кусок сочного мяса.

– Господин приказал покормить вас.

Голос мелодичный, некогда звонкий, сейчас тихий, едва слышный. Рабам не позволено громко говорить.

– Эта тварь, – я кивнул на вход, – отдает тебе приказы?

Девчушка покраснела, быстро покачала головой.

– Не он. Герцог Манели, владыка Западного Надела королевства Фрай.