Рыцарь

Дон Альфаро, держа наполненный кубок в левой руке, откровенно рассматривал меня. Улыбался.

— Я давно не ощущаю себя «в чужом теле», — совершенно честно сказал я. — И вы ошибаетесь, граф, я живу своей жизнью. И совершаю поступки, которые мой «предшественник» не совершил бы никогда. Почему я так быстро освоился? — Я пожал плечами. — Не знаю. Поначалу я ничего не знал об этом времени, о вашем средневековом мире… Но я учусь. Может быть, скоро начну писать стихи, как мой «предшественник»… Вы удовлетворены ответом?

Альфаро кивнул:

— Так и должно было произойти. Меня только удивляет скорость, с которой вы освоились: вы ведь здесь всего два с половиной месяца… Память Андрэ должна была пробудиться… но не так скоро.

— Почему «должна была»?.. Почему вы в этом так уверены?

Альфаро задумчиво покрутил ножом в воздухе:

— Я предполагаю — только предполагаю, — что настоящий де Монгель никуда не исчезал. Можно сказать, что у вас с ним на двоих одна душа.

— Да неужели?

— Он живёт сейчас, вы — таким, каким вы себя помните, — будете жить через сколько-то там столетий. Загадка решается просто. Вы — это он сам. В Андрэ де Монгеля никто не вселялся. Просто он вдруг вспомнил, каким станет через тысячу лет.

Где-то я всё это уже слышал…

— Вам уже говорили это, — произнёс граф, внимательно наблюдавший за моим лицом.

— Может быть.

Альфаро покачал головой:

— Андрэ, не хитрите со мной. Я знаю, чем вы занимались всё это время и с кем общались. Сказать вам мог только отшельник. Ведьма слишком глупа, чтобы сообщить вам что-либо подобное.

— Вы хорошо осведомлены о моих контактах, — заметил я.

— Андрэ, я знаю всё. По дням, часам, минутам.

— За что же я удостоился такого пристального внимания? — насмешливо поинтересовался я.

— Вы должны были кое-что сделать. — Альфаро отрезал от поросёнка ещё кусочек. — И вы это сделали. Даже без помощи моих людей, которых я держал в Лангедоке на случай, если потребуется немного подправить ваши действия… Ну, скажем, ранить вас, если бы с этим не справились ребята Луи из Каора, или намекнуть Тибо на одного местного чудотворца — если бы он сам не потащил вас к нему. Но этого, как видите, не потребовалось.

— Вот как? Может, вам, граф, даже известно, каким образом у тела де Монгеля оказался новый хозяин? Ну же, выкладывайте мою историю во всех пикантных подробностях!

— Каким образом… — повторил Альфаро. — Это я вам уже сказал. А за подробностями обращайтесь к Великому Мастеру. Это он затеял игру. Не я.

— К Великому Мастеру? Кто это? Ещё один колдун?

Альфаро коротко взглянул в мою сторону, а потом уставился на поросёнка. Взгляд у него сделался задумчив. То ли он не знал, что мне ответить, то ли прикидывал, что бы ещё такое у поросёнка отрезать.

— Великий Мастер… Я могу назвать одно из Его известных имён. Но тогда вы будете понимать ещё меньше, чем сейчас. Так что давайте отложим этот вопрос на потом. Я на него отвечу, но позже. Идёт?

— Отлично. Тогда просветите меня насчёт всего остального. С самого начала.

— Одну минуту. — Дон Альфаро предупреждающе поднял указательный палец. — Сначала я должен выяснить, что вам уже удалось узнать. Вам известно, кем на самом деле является… ммм… давайте его и дальше называть «отшельником Иммануилом»?.. Вы поняли, с кем говорили и кого защищали от папского легата? Ну, ну, не отпирайтесь, Андрэ. Говорю же вам — я знаю о вас куда больше, чем вы себе можете представить. Один из моих людей слышал, что Иммануил сказал вам на прощанье, когда вы с ним расставались в замке Родриго де Эро. Мне просто интересно, как вы истолковали его слова о распятии. Как все остальные, которые тоже это слышали? Они-то, и мой человек в том числе, решили, что это иносказание, не более того, ибо никто из них, конечно, не в состоянии себе представить — как это ни смешно прозвучит, — что Христос был евреем.

— Я тоже подумал, что это всего лишь иносказание, — медленно проговорил я. Осведомлённость графа меня огорчила.

Граф Альфаро тяжело вздохнул.

— А вы не замечали у него на руках никаких шрамов? Не на ладонях, а вот здесь, на запястьях. — Он показал где. — Некоторые люди, видевшиеся с ним через несколько веков после того, уверяли, что эти шрамы сохранились.

— Не знаю, — ответил я. — Я не смотрел на его руки.

Дон Альфаро осуждающе покачал головой:

— Вы ненаблюдательный человек, Андрэ.

— Какой есть.

— Какой есть, это верно. Ну так вот, смею вас уверить, — это именно тот, на кого вы поначалу подумали. Ходячая Истина.

— То есть?

— Понимаете, когда Пилат спросил, что есть истина, — начал объяснять Альфаро, — наш отшельник ему ответил: «Я есмь Истина». С того всё и пошло. Правда, в Евангелиях ответ опущен. Не знаю уж почему. С другой стороны, он называет себя Истиной и в разговоре с учениками…

— Насколько я знаю, он много кем себя называл, — я пожал плечами. — Но, допустим, всё так, как вы говорите… Выходит, я могу в два раза больше гордиться тем, что спас ему жизнь. Дальше что? Какова следующая часть истории?