Рыдания усопших (сборник)

Так или иначе, живописная обстановка комнаты стала последней каплей, переполнившей чашу толерантности Миро; незамысловато скроенный крестьянский сын, героически претерпевший все приключения сегодняшнего дня, не вынес последнего жуткого аккорда исполненной хозяевами дома пьесы и с ужасными звуками опорожнил желудок прямо на грязный пол захламленного коридора. Два мертвеца было уже слишком для привыкшего к спокойной, размеренной деревенской жизни парня, и никто не думал его винить за эту итоговую декомпенсацию.

Со смертью Бертольда дело приняло иной оборот, и Франтишеку с Павлом пришлось вносить коррективы в план своих дальнейших действий. Поскольку здесь они уже помочь никому не могли, да и сами, по сути, едва держали себя в руках от длительного перенапряжения, решено было оставить все как есть и возвращаться в деревню, а уж оттуда отправить кого-нибудь в город сообщить властям о случившемся.

III

Дикость какая-то! подвела Стефка итог услышанному после того, как заставила мужа во всех подробностях пересказать ей события этого суматошного дня. – Представляю, как досталось бедному мальчику, говоря это, сердобольная крестьянка имела в виду сына Павла Миро, которому, судя по рассказу Франты, пришлось сегодня несладко, – он, должно быть, теперь сам не свой…

Не о том мальчике печешься, жена. Что может статься с этим лбом? Ты лучше подумай, что делать с Липкой, каково ему придется?

Ну… Хуже, чем было последние два года, уже не будет. Хотя малец порядком натерпелся, и не грех было бы как-то облегчить его судьбу… Стефка исподтишка, с тревогой глянула на мужа. Поймет ли он ее намек? Не оттолкнет ли сироту?

Франтишек поднял со стола кружку сидра и смачно сделал несколько глотков, так что по покрытому седой щетиной подбородку, а затем и под рубаху побежали струйки вина.

Не знаю, жена, как ты к этому отнесешься, изрек он почему-то полувиновато, но я думаю так – мы должны оставить парнишку у себя. Во-первых, потому, что он тебе, как-никак, родственником доводится, во-вторых у него никого больше нет, а в-третьих…. В-третьих, потому что тут нечего обсуждать, вот так.

Радостная улыбка осветила лицо Стефки: Франтишек догадался, чего она хочет и принял мужское решение, оспаривать которое бесполезно. Так уж вышло, что окончательные решения в их семье принимал всегда муж, но, то ли по счастливой случайности, то ли в силу великой душевной близости супругов, ни разу еще его высокая воля не шла вразрез с желаниями и представлениями скромной, но цепкой Стефки. Вот и на этот раз мысли их совпали, да и как могло быть иначе, когда речь шла о беззащитном ребенке – жертве насмешливой судьбы? Вон он беспокойно спит в соседней комнате, измученный скорбью о родителях и неясностью собственного будущего; ручонки его скомкали грубую самотканую простыню, а губы шевелятся во сне, словно он в чем-то оправдывается перед властителем его сновидений. Взъерошенные соломенные волосы мальчишки давно пора бы остричь, да и вообще Липку следовало бы привести в «человеческий вид», как заключила, с нежностью глядя на него, Стефка.

Разговор супругов происходил на следующий день после приключений трех крестьян в доме Бертольда и Терезы. Вернувшись оттуда, Франтишек оповестил о случившемся ленивые местные власти, которые, проявив невиданную доселе расторопность, тут же послали кого-то с депешей в Пльзен, рассудив, что столь громкое, по здешним меркам, дело должно перейти в ведение вышестоящих структур. В ожидании прибытия больших чинов было решено поместить трупы все в тот же подвал означенного дома, за неимением в общине более подходящего для них помещения. В одной из коморок подвала располагался ледник, что оказалось очень кстати. В особенности это касалось, разумеется, разложившегося тела женщины, которое командированные начальством стражи с великим трудом, борясь с рвотным рефлексом, сумели завернуть в какую-то дерюгу и снести вниз. Поскольку Франтишек и Павел наотрез отказались участвовать в этом мероприятии, представителям закона помогал один лишь Миро, чьего согласия в силу его молодости никто не спрашивал. Когда дело было сделано, парень смог-таки вернуться домой и вот уже второй день, ужасно важничая и выдумывая все новые подробности, подчеркивающие его удаль и смышленость, развлекал рассказами о своих приключениях окрестных ребят. Некоторые подробности своего поведения в «доме смрада» он, натурально, опустил, ну да простим ему эту маленькую избирательность, ни в коей мере не ставящую под сомнение его отвагу!