Рыбы молчат по-испански

Зато сами андалусийцы Нине понравились сразу. Ей еще не приходилось встречать таких смирных застенчивых провинциалов, по-крестьянски немногословных и основательных. Они своими руками обрабатывали землю с виноградниками, оливами и фруктовым садом, был даже небольшой скотный двор. Мария выглядела лет на десять старше Нины, хотя разница между ними была всего лишь год. Как видно, физический труд не украшает женщину даже на самом свежем горном воздухе.

В России Луиса и Марию дожидались две сестренки четырех и шести лет. Их подыскала для Ксении Людмила Дмитриевна. На этот раз снова пришлось ехать за сто километров в сторону от Рогожина, в село Коньково, в далекий детский дом, где когда-то жила Света.

В тот день, когда они уже приехали в Рогожин и, получив в департаменте направление, собирались двинуться в Коньково, случилась еще одна неприятность: Ксения неожиданно закапризничала и заявила Нине, что отныне хочет брать за двух детей двойную сумму, а не полторы, как в прежние времена брал Кирилл. Вот прямо сейчас и начнет.

– А что? С какой стати мне деньги свои терять? Я жопы чиновникам вылизываю, а для испанцев принципиальной разницы нет… Подумаешь – лишние несколько тысяч. Раз уж решили усыновлять, раскошелятся как миленькие, даже не думай… Короче: пусть за вторую платят столько же, сколько за первую. Тем более такие замечательные девки… Пусть гонят двойную, а иначе я делать ничего не буду.

Одним словом, пока испанцы знакомились с сестрами, сажали их по очереди на колени, раздавали подарки и «киндерсюрпризы», показывали фотографии дома и патио со зловещей полоской гор на заднем плане, Нина участия в общем веселье почти не принимала. Даже переводя медицинскую карту, думала она совсем о другом: как сообщить Луису и Марии про неожиданно изменившиеся условия? Как назло, Ксения в Коньково не поехала. Она не любила таскаться в глушь, трястись по бездорожью, поэтому разбираться с детьми и родителями Нине часто приходилось самой, а вечером Ксения поджидала их в рогожинской гостинице и забирала аванс. Так или иначе, перед встречей с Ксенией Луиса и Марию нужно было хорошенько подготовить.

– Ты только посмотри, Нина, – мурлычет Мария, качая на коленках одну из коньковских сестер. – Старшая, Даша, похожа на Луиса! У него есть собрина, племянница – так это просто вылитая копия. Скажи им, скажи скорее: у них будет очень красивая комната и много-много игрушек. Правда, Луис?

Ее добродушная физиономия с кудрявой, как у Анжелы Дэвис, челкой, сияет от счастья.

– Девочки – просто чудо, – соглашается довольный Луис.

«Ага, чудо, – мрачно думает Нина. – Ты вглядись хорошенько в личико младшей: у нас на Руси это называют “пьяное зачатье”. Да и старшенькая тоже хороша».

Нина права: у Даши нахальная, совершенно бандитская рожа. Младшая Анечка умиляет тщедушностью, но Нина сразу обратила внимание, какая у нее маленькая головка, плоский нос, раскосые, почти лишенные выражения глазки.

«Испанцы всех берут, – с раздражением вспомнила она Ксенины слова. – Возьмут и этих, да еще по двойному тарифу».

Ксенину новость она сообщила в машине, когда они уже выехали со двора детского дома и двигались по поселку мимо почернелых домишек, мимо водокачки и развалин заброшенной церкви…

Испанцы приуныли.

– Надо было заранее сообщить, – горевал Луис, пока его супруга растерянно таращила на Нину круглые прозрачные глаза.

– Надо, я с вами согласна, – поддержала его Нина. – Но видите ли, Ксения, ваш адвокат, узнала об этом только сегодня утром.

Она нарочно подчеркнула: ваша, а не моя.

– Видимо, за эти дни произошли какие-то изменения, и ей неожиданно сообщили про них в департаменте. У нас чиновники такие, просто ужас. Вы себе не представляете, – Нина говорила быстро, выдумывая на ходу. – У вас кругом порядок, все контролирует государство. А у нас по-другому, понимаете?

– Понимаем, – кивнул Луис.

– Вот и отлично. Я вас тоже очень понимаю. Неприятно узнавать такие вещи в последний момент. Где-то что-то случилось, а любые перемены в нашем деле немедленно ведут к повышению цен. Вот так. Пожалуйста, не переживайте, – добавляет она уже другим тоном.

– Мы и не переживаем, – отзывается Мария. – Надо – значит заплатим. Главное, дети хорошие.

«Хорошие, нечего сказать», – думает Нина, вспоминая глазенки старшей.

Постепенно она успокоилась. Очень важно было подготовить испанцев заранее, чтобы при появлении Ксении они не закатили скандал. Теперь неприятный разговор остался позади, и дальше все пойдет гладко.

Однако очень скоро выяснилось, что спокойствие ее было преждевременным – стоило им выехать из села и вырулить на рогожинскую трассу, Ксения позвонила снова. Голос в трубке не понравился Нине сразу.

– Приветик! Как дела? – обратилась к ней Ксения как-то уж слишком медоточиво.

– Нормально, едем в Рогожин, с тобой встречаться. Испанцы почти не ворчали. Слушай, я вот чего думаю, – Нина понижает голос, – возьми у них аванс прямо в машине. Сядем к ним в салон и рассчитаемся. По-моему, гостиница – только лишняя трата времени. Они же не будут в Рогожине ночевать. У них бронь в Москве и все чемоданы.