Рыбка по имени Зайка

Естественно, Луис сделал все возможное, чтобы девушка согласилась встретиться с ним завтра в городе. Римма, кстати, совсем не кривлялась, охотно пошла на контакт, и через месяц Луис впал в эйфорическое состояние. Наконец-то он нашел тот вариант, о котором мечтал.

Римма была вполне привлекательная внешне, и из нее могла выйти фотомодель. Она имела ровный, не вздорный, не капризный нрав и оказалась совершенно не избалованной. Одевалась дочь банкира очень просто, никаких дорогих, эксклюзивных вещей и драгоценностей не носила, по городу передвигалась на метро и получала образование не в МГИМО, не в МГУ, не в Лондоне или Нью-Йорке, а в заштатном институте. Никакой охраны у девчонки не было, никто ей постоянно не названивал на мобильный и не задавал вопросов типа: «Ты где?» или «Когда вернешься?»

Римма без проблем оставалась на ночь у Луиса, а тот старался изо всех сил влюбить в себя богатую наследницу. Дело продвигалось вперед семимильными шагами, и в конце концов Луис произнес слова, которые мечтают услышать от своих любовников тысячи женщин:

– Дорогая, выходи за меня, вот мои сердце и рука.

Римма отреагировала на предложение восторженно. Сначала она бросилась Луису на шею, потом затараторила:

– Прямо завтра понесем заявление. Ой, хочу платье белое-белое, широкое, со шлейфом… Луис, ты меня очень любишь?

– Очень, – кивнул фотограф.

– Понимаешь, у меня есть младшая сестра, Надя. Пусть будет моей свидетельницей, ты разрешишь?

– Конечно, дорогая, – заулыбался жених.

– Ей тоже надо платье! Красивое! Мы его купим?

Луис удивился, но виду не подал.

– Естественно, приобретем любые шмотки, – согласился он, – кстати, ты уверена, что мы должны завтра идти в загс?

– А почему нет? – испугалась Римма.

– Твои родители не будут против? – осторожно начал прощупывать почву Луис. – Скандала не поднимут?

– Мама умерла, – грустно ответила Римма.

– Прости, – воскликнул Луис, – но отец-то…

И тут Римма впервые рассказала будущему мужу о себе.

Богатый Буратино не родной ее папа. Жил-был на свете Петр Шмаков, он женился на вдове с двумя дочками. Шмаков был беден, а мать Риммы и Нади богата. На ее деньги Петр и сумел раскрутить банк. Девочек Шмаков не притеснял, но особой любви к ним не испытывал, хотя они и жили все вместе несколько лет. Потом жена Шмакова скончалась, и тут выяснились совершенно удивительные вещи. Все имущество принадлежало вдовцу, у девочек не было ничего. Шмаков решил избавиться от обузы. Он купил дочкам умершей жены две комнаты в коммунальной квартире и отселил туда Римму и Надю со словами:

– Взрослые уже, нечего у меня на шее сидеть.

Может, будь сестры позубастее, они бы стали качать права, обратились к адвокатам, но девочки были тихими и предпочли покинуть дом, в котором прошло их детство. Жить им стало очень тяжело, потому что Шмаков денег никаких не давал, он постарался забыть о детях умершей жены.

Неизвестно, как разворачивались бы события дальше, но тут Петру ударило в голову пойти в политику, денег у него было много, захотелось власти. Шмаков нашел специально обученных людей, которые вели бы предвыборную кампанию и агитировали народ отдать голоса за него.

Пиарщики принялись за дело. Спустя месяц они представили Петру свои наработки. Там было много всякого, начиная с того, какие костюмы следует носить кандидату, и заканчивая планом предвыборной кампании. Один из пунктов возмутил Шмакова до глубины души.

– Что за гнусь! – заорал он, тыча пальцем в строки. – «Продемонстрировать любовь к дочерям». Это не мои девки!

– Знаем, – закивали пиарщики, – но конкуренты не дремлют. Рано или поздно они начнут рыть на вас компромат и узнают про девиц.

– И что с того? – злился Шмаков. – Эка печаль.

– Многие женщины, а они самая активная часть электората, отвернутся от вас, – задудели специалисты, – а надо, наоборот, привлечь к себе простых баб, для этого вам лучше выглядеть заботливым отцом сироток.

– Мне их у себя в особняке поселить прикажете? – взвился Шмаков. – Ни за что, хоть убейте!