Рыбья плоть

Голован, царственно жестикулируя, заказал мясо варёное. Дали два больших куска говядины и два гранёных стакана. Расположились они за стоячим столиком. Покупателей в столь ранний час в «Кулинарии» не было. Голован стал наливать коньяк в стаканы и после первых двух тостов поведал:

— Я тебя рекомендовал в буровые мастера вместо Фархада. Парень ты грамотный. Меня не подведёшь!

Рафу сразу стало ясно, почему его приобщили к обществу посвящённых, заседавших в техкабинете. Робость неизведанного овладела им, несмотря на выпитую дозу, поступившую в его желудок, который давно не видел пищи. В голову ему ударил жар вселенский, и он проблеял:

— Так я же никогда не работал на этой должности, вдруг я не смогу!

— Сможешь! Гагарин тоже раньше не летал в Космос. А ведь смог! Все когда-то кем-то не были! Давай ещё по одной! — и скрутил голову очередной бутылке коньяка.

— А что мы ребятам принесём? Они же деньги сдавали?

— Кто считал, сколько они денег сдали? Это основной козырь профсоюзников, когда они деньги собирают на похороны и свадьбы! Мы им будем лить вино «Солнцедар», название хорошее! Оно льётся, красное такое, много! Люди радуются!

Так оно и вышло! Все кричали потом в техкабинете:

— Голован! Ты наш кумир, где ты достал в такую рань опохмелиться?!

Они протягивали ему полный стакан, а он цинично им говорил:

— С подчиненными — не пью!

Хотя вчера надрался с ними же до положения риз. «Молодому», то есть Рафу, он тоже запретил наливать:

— Спаиваете мне молодёжь! — И отведя его в сторону, тихо сказал: — Будем мы эту бормотуху пить, здоровье гробить!

Раф в эту ночь спал в техкабинете. Утром позвонили из кадров и сказали, что его вызывает начальник экспедиции. Раф побрился и явился вовремя. Его быстро благословили, он расписался в отделе кадров в приказе о назначении и убыл на буровую «41-я Воравейская» уже в новом качестве.

Глава 14

На буровой Рафа дожидался Фархад для передачи дел. В основном, это была передача материальных ценностей. Поскольку Раф он приехал без представителей из экспедиции, один, то Фархаду по рации сообщили, что бурмастером назначен Раф. Официально передавать- принимать дела новоиспечённому начальнику было как-то неловко. Фархад проходил, как старший товарищ и разговаривал, соответственно, наставническим тоном. Все его разговоры сводились к следующему:

— Надо бы обмыть назначение!..

Обмывать было нечем. Материальные ценности все передали формально, на бумаге. Подсчитывать, сверять — они ничего не стали. Это в дальнейшем выльется для нового бурмастера в кучу проблем, которые надо будет разгребать ещё пару лет! По факту у Фархада была большая недостача. А пока они сидели вечерами и мирно беседовали. Старый бурмастер уезжать не спешил, а новому начальнику выгонять его было неловко. Вот и коптил тот вагончик в прямом и переносном смысле. Дымил сигаретами Фархад на нервной почве нещадно. Дымовал шёл нешуточный, и в отягощение испытания, он ещё непрерывно гнал информацию. Она была бесполезная, а потому — изнурительная.

На тундру неожиданно лёг первый снег. Обычно этому событию предшествовали затяжные дожди, а в этот раз снег лёг напрямую, минуя слякоть, и являя всю прелесть зимы, как будто события происходили в средней полосе. Но это сильно осложнило промерзание разъезженной тундры в окрестностях буровой. Трактор-болотоход как замер тогда, как танк-монумент у края мостков буровой, так больше и не пытался тронуться. С базы обещали с вертолёта сбросить одну подвеску брёвен — подтоварника. И всё никак не могли разродиться таким подарком. Обычно тонкие брёвна в разбежку стелили по тундре, и гусеничный транспорт мог проехать несколько раз. Сейчас же, чтобы затащить очередную трубу для наращивания, на перевахтовке, когда встречались две вахты, они всем миром подтаскивали бурильную трубу волоком в створ мостков. Труба весила более чем треть тонны, отчего все туалеты были в крови от выпавших геморроев надорвавшихся помбуров. Дотаскивали трубу только до полдороги. Потом, после того, как труба оказывалась в створе мостков, тащили к ней стальной канат, прыгая по подмерзшим кочкам, цепляли трубу и тянули её на мостки вспомогательной лебёдкой. Люди были изнурены.