Рваные судьбы

У Шуры возникло странное ощущение полуяви, полусна, как будто всё, что происходило до этого, ей привиделось. Как будто не было никакой войны, и всё было, как прежде. Немцы, стрельба, взрывы, смерть – всё это приснилось ей в бесконечном страшном сне, а на самом деле всё было мирно и спокойно. И вот сейчас она придёт домой, а там мама, Рая с Верой, ужин на столе, а завтра придёт Женя и заберёт её, молодую жену, в свой дом. Шура ускорила шаг. Она жаждала скорее подтвердить свои надежды, разрушить это непонятное наваждение.

Проходя мимо одного из домов, Шура услышала звуки музыки. Играл патефон, и до ушей девушки донеслась незнакомая мелодия. Совершенно незнакомая, абсолютно чужая. Шура остановилась, чтобы расслышать как следует мотив, и в этот момент дверь дома широко распахнулась, на порог вывалился пьяный солдат в серой форме и с папиросой в зубах. Из распахнутой двери доносились смех, крики и чужая, чудовищно весёлая музыка – немецкая музыка.

Вмиг растаяла пелена забытья. Память вернулась, и реальность больно резанула по нервам. Значит, всё это не привиделось. И немцы, и война, и голод – всё происходит на самом деле, с ними. Шура очнулась. Горькое разочарование постигло её. Она резко остановилась, сердце упало в груди. Стало зябко и холодно. Каждой клеточкой своего тела Шура ощутила тревогу и присутствие врагов кругом. И снова вернулось давящее чувство пустоты и безысходности.

Мария взяла Шуру за руку и приложила палец к губам. Они прошли дом, полный немцев, оставшись незамеченными, и пришли, наконец, к Лизе. Шура объяснила матери, что произошло. Та быстро оделась, набросила на голову тёплый платок и вышла вслед за дочерью.

Мария еле сдерживала слёзы. Лиза понимала волнение и страх соседки, поскольку сама только недавно лишилась двух дочерей, и неизвестно, увидит ли когда-нибудь их снова, или хотя бы узнает о них что-нибудь.

– Не переживай, – сказала она Марии, – мы обязательно найдём твою Людмилу. Или она сама вернётся. Вот увидишь.

Мария смахивала слёзы.

– Дай это бог, – сказала она упавшим голосом. – Только где нам её искать?

– Главное, не опускать руки. Везде будем искать, – решительно сказала Лиза. – Если надо будет, в каждый дом будем заходить и спрашивать; всех соседей на уши поднимем.

Такая решительность и уверенность Лизы немного успокоила Марию и вселила надежду. Женщины пошли по соседям, пока ещё было не очень поздно, и у всех спрашивали о пропавшей девушке. Но, к сожалению, никто ничего не мог сказать.

Час прошёл, может, больше. Женщины обошли уже несколько десятков домов, а так ничего и не узнали. Они шли и разговаривали между собой, забыв о всякой осторожности. Шура пыталась в подробностях вспомнить их с Людой последнюю встречу минувшим днём, припомнить, что именно говорила Людмила, куда она собиралась идти.

Вдруг резкий окрик заставил их остановиться. Прямо перед ними, как из-под земли, выросли двое немцев и наставили на них автоматы.

– Стой! Руки вверх! – сказал один.

Лиза оттолкнула Шуру назад и заслонила её собой.

Немец опять что-то сказал. Шура тихо повторила над самым ухом матери:

– Он спрашивает, куда мы идём.

– Я поняла, что он спрашивает, – вполголоса ответила Лиза. И уже в полный голос сказала на ломаном немецком: – Мы ищем молодую девушку. Она пропала сегодня.

– Уходите домой, – сказал на это второй немец.

Лиза посмотрела на Шуру.

– Он говорит, чтобы мы уходили домой, – перевела Шура.

Лиза отступила, чтобы скорее уйти, и увлекла за собой дочь и Марию. Но тут Мария вырвалась и бросилась к ногам немецких солдат.

– Прошу вас, пропустите. Моя дочь пропала. Я должна её найти.

Немец снова наставил на неё автомат и что-то грубо рявкнул. Шура побледнела и сказала матери:

– Если она не уйдёт, он будет стрелять.

Лиза рванула Марию и силой утащила её в сторону, закрывая ей рот рукой, чтоб та не шумела, и, шипя ей в самое ухо:

– Если ты не успокоишься, они убьют нас всех. Замолчи и пойдём отсюда скорее. Сегодня мы всё равно уже ничего не узнаем. Завтра будем искать, прямо с самого утра.

Мария перестала сопротивляться. Она согласилась расстаться до завтра и поспешила домой в надежде, что Люда уже там, и давно ждёт её. Она бежала и молила бога, чтобы её дочь была дома.

«Вот сейчас я зайду в дом, а Людочка выйдет мне навстречу, – думала Мария. – Я даже ругать её не буду. Лишь бы жива была. Господи, только бы жива…»

Но дома её ждало горькое разочарование. Людмила так и не вернулась.

11.

На следующий день рано утром, едва рассвело, Лиза ушла на рынок. Она хотела купить немного муки для лепёшек, да расспросить людей, может, кто слышал что-нибудь, или видел вчера Людмилу.