Рваные судьбы

Вернувшись обратно через полчаса с ножом и мешком, Лиза застала возле мёртвого животного нескольких человек. Они уже начали разделывать закоченевший труп: кто ножами, кто голыми руками – люди рвали мясо. Лиза поспешила присоединиться. Следом ещё и ещё люди подходили и пытались урвать хоть кусочек. Голодные, обезумевшие люди рычали и кряхтели, раздирая труп лошади. Лиза ловко отрезала куски мяса и складывала в мешок. Среди толпы собравшихся вокруг её находки Лиза мельком увидела несколько знакомых лиц с соседних улиц. Все напряженно работали. Груда мяса, бывшая когда-то лошадью, таяла на глазах, как снег под жарким апрельским солнцем. Лиза торопилась. Она хотела набрать побольше, чтоб хватило и для матери с братьями и сёстрами.

Лиза представляла себе счастливые личики своих дочерей и младших братьев и сестёр, когда она принесёт им такую добычу, и с остервенением резала и рвала оставшееся мясо.

По дороге мимо толпы, окружившей труп животного, проехал грузовик. Проезжая мимо людей, водитель слегка сбавил скорость и глянул в окно. В этот момент Лиза выпрямилась, чтоб перевести дыхание, и отёрла пот со лба тыльной стороной ладони, и через секунду снова погрузилась в работу. Грузовик резко затормозил и съехал на обочину дороги. Водитель вышел и направился прямо к бурлящей толпе. Он подошёл к Лизе и позвал. Лиза обернулась. В её глазах промелькнул недобрый огонёк – она узнала Матвея.

– Лиза, что ты здесь делаешь? – спросил Матвей.

– Не твоё дело, – ответила Лиза и отвернулась.

– Постой, ты не должна брать это мясо.

– Чего?! – Лиза глянула на него из-за плеча. – Что ты несёшь? Почему это не должна? Может, скажешь ещё, что оно чужое? Так знай, я первая его нашла.

– Нет, не потому, – сказал Матвей. – Это мясо несъедобное, оно отравлено. Посмотри на бедную лошадь. Она уже давно здесь лежит, возможно, всю ночь пролежала. Смотри, как у неё брюхо вздулось. Всё мясо пропитано трупным ядом. Его нельзя есть.

– Я тебе не верю, – сказала Лиза. – Даже если лошадь пролежала здесь всю ночь, то всё равно не испортилась. Ночью-то ещё мороз.

– Да, но не такой, чтобы сохранить свежей мёртвую лошадь.

Лиза ничего не хотела слушать, впрочем, как и все остальные, копошащиеся здесь. Разве это возможно: выбросить и не съесть такое огромное количество мяса?!

Матвей понял, что спорить бесполезно. Тогда он решил просто дождаться конца экзекуции. Когда же всё было кончено, он предложил Лизе подвезти её домой. Лиза отказалась. Тогда Матвей пошёл на хитрость.

– Послушай, не упрямься, – сказал он. – Так ты быстрее накормишь своих детей. А если будешь тащить сама, то потеряешь добрых полчаса, а то и больше. Мешок-то тяжёлый. Много набрала.

Лиза поразмыслила и, нехотя, но согласилась.

– Дай сюда нож, – сказал Матвей, – я его вместе с мешком в кузов положу.

Лиза отдала окровавленный нож, а сама хорошенько обтерла руки снегом и села в кабину. Матвей с другой стороны машины, чтобы Лизе не было видно, бросил нож в мешок и оставил это всё на дороге. Затем сел в кабину рядом с Лизой и завёл мотор. В зеркало заднего вида он увидел, как трое людей набросились на оставленный Матвеем мешок, и стали делить добычу. Матвей поспешил поскорее отсюда уехать.

Через пять минут они подъехали к дому Лизы. Матвей вышел из машины и помог выйти Лизе.

– Послушай, Лиза, ты не должна есть это мясо, – он снова попытался её уговорить. – Тогда вы все умрёте.

Лиза резко обернулась к нему и подошла вплотную.

– Если мы хоть что-то не поедим, то мы тогда точно умрём. – Её глаза лихорадочно блестели. Она была словно не в себе. – Что ты знаешь о нас? Что ты знаешь про голод? Да он тебя, кажется, и не коснулся. Совсем не исхудал, как остальные люди. Хлеб, наверное, каждый день на столе, да? А ты знаешь, что это такое – неделю ничего не есть? Когда нечем накормить детей, знаешь? Ты знаешь, какие на вкус гнилые овощи и хлеб из прелых листьев? Нет, ты вряд ли такое знаешь. С такими, как ты, никогда ничего не случается. А у меня дети умирают от голода, у Верочки вода из ног течёт. И мне плевать, если мясо ядовитое. Если не помрём, то и не отравимся. А коли суждено, значит, помрём все. А может, оно и к лучшему? Кончатся тогда наши мучения. Все разом.

Лиза повернулась к кузову в ожидании своего мешка.

– Лиза… – начал Матвей.

– Всё, хватит! – крикнула Лиза. – Не хочу больше тебя слушать. Мне надо детей кормить. Отдай мой мешок.

– Лиза… – Матвей запнулся. – Лиза, мешка нет… Я оставил его там.

– Что?! – Лиза широко раскрыла потемневшие от гнева и ненависти глаза. Она открывала рот, как рыба, выброшенная на берег. – Что ты сказал?!

Лиза начала грозно надвигаться на Матвея.

– Что ты наделал, сволочь? Ты решил уморить нас всех?

Она срывалась на крик. Подойдя к Матвею, она размахнулась кулаком, но он удержал её за руку. Тогда Лиза размахнулась другой, но Матвей схватил и вторую её руку.

– Отпусти меня, – орала она во всё горло. – Пусти, я побегу туда. Может, там ещё хоть что-то осталось.

Матвей молча держал её за руки, а Лиза извивалась, как змея. Она плакала и кричала: