Рваные судьбы

А, глядя на маленькую Верочку, мать едва сдерживала рыдания, ей хотелось умереть на месте. Верочка уже неделю лежала, не вставала. От большого количества выпиваемой воды у неё сильно отекли ослабленные голодом ноги, и она не могла уже на них стоять. Она постанывала от боли, уже даже не просила кушать, только пить. Лиза знала, что нельзя давать воду. А что делать, если поесть дать нечего? Вера затихала, только когда засыпала. А потом опять всё начиналось с начала. Рая с Шурой по очереди подходили к Лизе и говорили шёпотом, что Вера просит пить, что ей больно, что они хотят кушать, и так далее. Лиза была в растерянности. Она не знала, что ей делать, на что надеяться и что отвечать детям. Однажды она не выдержала и сорвалась, сдали нервы.

– Чего вы ходите ко мне, чего пристаёте? – закричала она на дочерей. – Вы понимаете, нет ничего. Ничего! Пейте воду, ищите сами, делайте, что хотите.

Она набросила платок и выбежала на улицу. Было уже теплее, мороз отступил, снег постепенно стаивал. Наконец-то ощущалось приближение весны.

Лиза бежала, задыхаясь от изнеможения и глотая солёные слёзы. Самые разные мысли проносились у неё в голове. Зачем она продолжает жить? Чтобы увидеть, как одна за другой умрут её маленькие дочки? Нет, она так больше не могла. Хотелось кончить всё разом.

Она продолжала бежать, иногда переходя на шаг. Платок сбился на плечи, пальто было распахнуто, но грудь горела, как в огне. Голова затуманилась, мысли метались в поисках скорого выхода и конечного решения.

Вдруг Лиза услышала вдалеке чей-то крик. Она остановилась. Крик приближался, становился громче. Лиза повернула голову и увидела женщину, бежавшую с горы. Она бежала, держась за голову, спотыкалась, падала, поднималась и бежала дальше, продолжая кричать. От её воплей у Лизы кровь в жилах похолодела, и холодный пот выступил на разгоряченной спине. Что-то нехорошее, жуткое было в её крике. Женщина сбежала с горы и продолжала бежать в сторону вокзала. Когда она поравнялась с Лизой, в её глазах Лиза прочла смертельный ужас, отчего сама затряслась в страхе и панике.

Люди со всех сторон собирались на крики несчастной женщины, которая рвала на себе волосы и охрипшим голосом выкрикивала какие-то слова, переходя с крика на рыдания.

– Она в горячке, – сказала одна женщина, стоявшая рядом с Лизой.

– Наверное, двинулась с голодухи, – предположил какой-то мужик, стоявший здесь же.

Люди продолжали сходиться. Уже немалая толпа образовалась. Стали звучать разные предположения: что могло случиться у этой женщины. Люди выдвигали версии, спорили друг с другом. На миг все забыли о своём общем горе. На мгновение люди ожили, заинтересовались чьей-то судьбой, – не своим, чужим горем. Люди оживлённо спорили, а Лиза смотрела вслед бежавшей женщине, которая уже пересекла железнодорожные пути и стала взбираться по ступеням на мост. Мост-переход был метров десять в высоту и пересекал поперёк все пути, от вокзала до перрона, и дальше до самого леса.

Все двинулись в сторону вокзала. Лиза терялась в догадках, слушая разные версии односельчан.

«Что же такое могло случиться у этой несчастной женщины, что она сейчас в таком ужасе, в такой горячке? – думала Лиза. – Наверное, у неё умер от голода ребёнок?».

Лиза испугалась собственных догадок. Хотя, всё было возможно теперь. Люди умирали всюду. Голод забирал всех без разбора.

У Лизы сжалось сердце. Она подумала о своих детях. Вспомнила Павлушу, который много лет не дожил до такого ужаса. Вспомнила дочерей, которые голодные и перепуганные ждали сейчас её дома, вспомнила умирающую Верочку, которая неделю уже не вставала с постели от слабости и отёков. Лиза знала, что может чувствовать мать, когда умирает её дитя. И ей было страшно. Лиза не хотела снова такое пережить.

И тут она услышала от примкнувших к ним людей, которые спустились с горы вслед за обезумевшей женщиной, истинную причину её безумия.

– У неё умер трёхлетний ребенок, – сказала женщина, наверное, соседка несчастной.

Люди загалдели. Одни услышали подтверждение своих догадок, другие раздражённо отмахивались:

– Ну, понятно, умер, горе. Ну, так, а у кого же радости да счастье? Этого надо ожидать любому, и всем к этому быть готовыми.

– Да, но он не сам умер, – продолжила женщина. – Она сама его лишила, обезумев от голода.

Вокруг воцарилось молчание. Люди не могли поверить, не могли принять услышанное. Как?! Как такое могло случиться?

В полном молчании все смотрели, как та самая женщина, взобравшись, наконец, на мост, и продолжая рыдать и завывать охрипшим, надорванным голосом, пробежала ещё несколько шагов по мосту, и не останавливаясь, прямо с ходу, перевалилась через перила. Лиза услышала глухой звук упавшего с большой высоты тела, и только тогда прекратился этот ужасный крик.

В полной тишине заговорил мужчина, пришедший вслед за несчастной женщиной, сбросившейся только что с моста.