Ружья стрелка Шарпа

Вивар повернулся в сторону горожан, собравшихся на выходящих к площади улицах. Хор голосов подтвердил, что ночью французская кавалерия оставила город и ушла на юг. Вивар спросил, сколько их было, и ему ответили, что сотни, сотни и еще сотни всадников проехали через город.

Майор посмотрел на дворец. Красота здания его не волновала, он пытался оценить толщину и прочность стен.

– Этот флаг должен быть спущен. – Вивар показал на пробитый пулями триколор над центральным входом. – Кроме того, им придется закрыть все ставни. Могут оставить по одному наблюдателю у окон по краям здания, и это все.

– Удастся нам забаррикадировать двери снаружи? – спросил Шарп.

– Почему бы и нет? – Майор посмотрел на часы. – И почему бы мне лично не передать им наши условия? Если я не появлюсь через пятнадцать минут, начинайте штурм.

Шарпу хотелось самому поприветствовать Луизу и вывести ее из французского штаба.

– Может, все-таки следует пойти мне?

– Я думаю, со мной ничего не случится, – ответил испанец. – Хочу осмотреть дворец. Дело не в том, что я вам не доверяю, лейтенант, просто я несу ответственность за все.

Шарп знал, что, будь он на месте Вивара, он бы обязательно сам провел осмотр. Встречу с Луизой придется отложить. От этого она не станет менее пикантной.

Вивар не сразу отправился во дворец. Вместо этого он хлопнул в ладони и исполнил неуклюжий, радостный танец:

– Мы это сделали, мой друг! Мы это сделали!

Они победили.

* * *

За победой последовала работа. На площади сложили в кучу трофейные французские карабины и мушкеты. Пленников поместили в городскую тюрьму под охраной зеленых курток. Принесли брошенные стрелками в вязовой роще шинели и ранцы. Трупы оттащили к городскому рву и выставили надлежащую охрану.

Шарп переходил от одного поста к другому, проверяя несение службы волонтерами Вивара. Несколько вырвавшихся из города французов появились на южной окраине города, но их отогнали ружейной стрельбой. Дорога на юг была разбита копытами и щедро унавожена, что доказывало отсутствие полковника д’Эклана. Шарп приказал стрелкам почистить ружья и наточить штыки.

Победа была завоевана, теперь предстояло сорвать ее плоды.

В квартирах, где стояли на постое французы, было много формы, в конюшнях томились лошади. В каждом доме, где квартировали захватчики, хватало еды: лежали сумки с пропеченным хлебом, мешки с мукой, копченая колбаса, ветчина, соленое сало, сушеная рыба, бурдюки с вином и круги сыра. Почти все растащили горожане, касадорцам Вивара удалось собрать лишь дюжину корзин с провизией.

Шарп искал более солидные запасы – то, что накапливалось в течение последних недель для маршала Сульта. В двух церквях хранились сено, мука и вино, однако их количество явно не соответствовало запросам армейского корпуса. В третьей церкви лейтенант обнаружил признаки более солидной подготовки: через засыпанный овсом пол тянулись следы выволакиваемых мешков. Настоятель на ломаном английском объяснил, что со вчерашнего вечера испанцы начали перетаскивать мешки во дворец Раксой.

– Дворец Раксой? На площади?

– Si, señor.

Шарп тихо выругался. Французы перетащили запасы в одно место. Штурм города остановил этот процесс слишком поздно. Большая часть драгоценного продовольствия находилась в мешках, которые видел Шарп во дворце. Из них защитники строили брустверы у окон.

Шарп был вне себя. Для штурма города существовало лишь три причины. Хоругвь – безумие и предрассудок. Освобождение Луизы – личная причуда Шарпа, не имеющая отношения к ходу военных действий. И только третья причина – уничтожение запасов армии Сульта – могла послужить достаточным оправданием предпринятых рискованных шагов. Именно она большей частью и не осуществилась. Тем не менее требовалось лишить Сульта всего, что французы не успели затащить во дворец. Тюки сена были отданы лошадям Вивара, муку раздали горожанам. Вино Шарп приказал вылить на землю.

– Вылить вино? – Харпер не мог поверить своим ушам.

– А ты хочешь, чтобы люди перепились перед штурмом города?

– Все равно это грех, сэр. Непростительный грех.

– Вылить все до капли! – В подтверждение приказа Шарп проткнул палашом несколько бурдюков. Красная жидкость хлынула на мощеный пол церкви. – Если кто напьется, – повысил голос лейтенант, – пусть пеняет на себя!

– Слушаюсь, сэр! – Харпер дождался, пока Шарп уйдет, и подозвал Гэтейкера. – Найди трактирщика, приведи его сюда и выясни, сколько он даст за вино! Быстро!