Ружемант

— Мне она рассказывала совершенно другую историю!

Влада согласно кивнула. Словно иначе и быть не могло.

— А ты бы на ее месте поступил иначе? Нет, сероглазый, не подумай обвинять ее во лжи: и трудное детство, и попытки ее родителей пристроить в дорогое образовательное учреждение — все это было. А вот все, что после, — выдумка. Белка попыталась ограбить магазин ради денег, вернуть потраченное родителям.

— Поймали?

— А чего ты ждал, сероглазый? Хозяин магазина не имел к ней претензий, но кого это волнует? Родители Белки… предпочли отказаться от нее в самый трудный момент.

— Ужасно.

Влада пожала плечами, думая иначе.

— Не думаю, что у них был другой выбор. Иначе их ждало усечение в правах, потеря работы. Вместе умирать от голода веселей, но незачем. Она сама требовала от них отречения. Правда, втайне надеялась, что этого не случится.

Бросил взгляд Белке в спину. А мне ее карамельная предыстория с призывом была по нраву…

— Она страдает от боязни, что от нее откажутся вновь. Лишь делает вид, что недолюбливает Бейку, но видит в ней старшую сестру. Которая нашла ее среди отбросов и подарила… подарила порядок, дисциплину, дружбу. На свой лад, конечно же, но сути это не меняет.

— И потому Белка так отреагировала на смену руководства?

— Да. Она ничего не имеет против тебя, а вот вдруг исчезнувшую Бейку считает предательницей. Еще одной, что бросила в общей череде предательств. Подруги, родители — обжегшись на молоке, сероглазый, это наивное дитя дует на воду.

— Это все еще не объясняет, как ты смогла ее урезонить.

— Я побыла с ней рядом. — Влада развела руками. — Что успокаивает ребенка? Объятия. Не в смысле полового влечения, мальчик. В нем она топит лишь скопившееся напряжение. Ей нужен кто-то, на чье плечо она может опереться. Грудь, в которую можно уткнуться.

Да уж, у Влады было куда уткнуться. Места бы хватило пяти Белкам, и для тройняшек бы уголок сыскался. Она будто поняла, о чем я думаю, самодовольно ухмыльнулась.

— Будь с ней не только мужчиной, но и другом, и старшим братом — тогда она успокоится. Еще есть вопросы, сероглазый?

Я покачал головой, да и настало время общей связи.

Перекличка прошла как обычно: никто из девчат ни на кого не наткнулся. Разведка дроном до сих пор не принесла результатов. Ириска докладывала мне о каждом изменении курса и отрицательно качала головой. Сквозь встроенную оптику камеры никакого лишнего движения не обнаружено.

Хроми вздрогнула, когда я с ней поравнялся, Белка фыркнула, но промолчала. Ничего, девочка, дойдут мои уста и до тебя…

— Хроми, есть разговор.

— Д-да? — заикалась она сейчас не хуже Айки.

— Скажи, что ты умеешь? — тут же остановил ее жестом: — Только не говори, что ты маг. Мы все здесь в курсе. Я бы хотел иметь четкое представление о том, на что ты способна.

Ее нерешительность можно было мазать на хлеб вместо масла. Она попыталась остановиться, но я взял ее за предплечье, потащил словно маленькую. Влада за нашими спинами игриво ухмыльнулась.

— Я маг… ну, то есть, мои умения — это магия…

— А если ты откроешь ветку умений через ИИ-ассистента, он тоже высветит в способностях «магия»?

К удивлению, она кивнула.

— Ну, я маг, не понимаешь? Понимаете? — тут же поправилась, спрятав как привычку коверкать слова, так и тон обращения.

Сейчас она видела во мне ту самую Бейку два ноль, о которой говорила врачиха.

Чуть не заскрежетал зубами.

— Это способность такая — магия. Я не выбираю заклинания, они просто воплощаются из… моих… фантазий.

Слова она подбирала с трудом. Спотыкалась дважды, проверяла описание прямо на ходу.

Выдохнул, успокоился. Так у нас дело не пойдет.

— А если ты нафантазируешь здесь ледяного дракона, а мне, скажем, три руки? Явится ящерица? Конечность отрастет?

Вот тут она уже возмущенно затрясла головой.

— Все в пределах разумного!

Разумного, значит? Я бы поспорил: и в лихорадке не привидится то, что возможность плеваться огнем лежит на грани здравомыслия. Но спорить не стал.

— Тогда объясни, как это устроено. Я ружемант, в моих руках пушки бабахают крепче и дальше у друзей и чахнут у врагов. Доступно? Да! Понятно? Еще бы!

Хромия смутилась.

— Магия как способность — это когда я могу воплотить из внутренней энергии огонь. Или сделать себя легче перышка и направлять потоками ветра. Но я не смогу превратить танк в гусеницу или стрелять из глаз, как из ружей.

Что-то, во что можно воплотить энергию, значит. А преобразование на грани плотности.

Понятно, что ничего не понятно…

— А можешь сделать танк легче перышка и уже его…

Вновь покачала головой.

— Танк имеет антимагическую защиту. Это старые, ружемантские механоиды не были ничем подобным защищены. И то там все зависит от размером. Это как… сколько раз ты подтянешься?

На последней физухе выжал из себя двадцать два раза. Что я, что Потапов прошлый свое тело держали в строгости.

Ответил.

— А если бы ты весил килограмм двести?

— Скажешь тоже… ни разу!

Она согласилась со мной, кивнула.

— Здесь точно так же. Размеры объекта, на который влияешь, играют роль. Я могу ослабить броню танка, но не превратить ее в бумагу.