Русский размер

По мнению Палкина, у всех металлургов один язык, одни понятия, даже одни инструменты. Все собравшиеся на МКС-5000 – из разных городов страны и даже разных стран – сразу заговорили на одном языке. Палкин знает, что и как делает оператор, но не садится за пульт, потому что нет достаточного навыка. Один раз сел, чтобы подменить товарища, и «забурился» – вздыбился лист в прокатной клети, причем на глазах нижегородского губернатора, который как раз приехал с визитом на завод и именно в этот момент стоял у него за спиной. За это Палкин получил выговор с занесением в личное дело на год.

На МКС даже есть тренажер для обучения начинающих, он нужен и тем, кто возвращается на рабочее место после долгой болезни или отпуска, потому что навык теряется. Ведь на прокате нельзя все стандартизировать.

Каждый следующий лист прокатывается по-своему, и анализировать ситуацию каждый раз приходится заново – настолько это сложная работа. Здесь шутят, что если кто-нибудь сможет написать пошаговую инструкцию для КПВО (карты пошагового выполнения операции) на посту № 3, то он получит Нобелевскую премию.

Так что оператор проката 7-го разряда – это творческая работа, которая только кажется монотонной. Творческая, интересная работа.

К 10:30 прокатали двадцать слябов – а по плану надо было сорок. Было два простоя – 7:00–7.15 и 8:03–8:30. А самые трудные часы, из опыта, – в ночной смене, с 19.00 до 7.00.

С 2011 г., то есть с открытия, на МКС сменились четыре начальника цеха. Для ОМК это выше среднего – очень трудная работа, уникальный стан.

Время обеда. Доплата за обед 40–60 руб. – только рабочим МКС. Столовая на МКС работает с 9:30 до 14:00 и с 23:00 до 2:00. ВМЗ – это завод недорогого, разнообразного и вкусного питания.

Второй мой проводник по МКС – Владимир Будылин, начальник смены, с отчетливой хитринкой в глазах. Среднего роста, крепкий, основательный, сам из деревни под Выксой. Вспоминает, как дарил матери-учительнице в 1978 г. книгу «Работные люди» Николая Петровича Ключарева. В основе этого романа, написанного в середине 1950-х гг., – история зарождения и становления в XVIII в. на реке Выксуни металлургических заводов братьев Андрея и Ивана Баташевых – крупнейшего на тот момент в России металлургического производства, выросшего на военных госзаказах за счет жестокой эксплуатации людей. В центре романа – судьбы мастеровых, составивших славу будущего Выксунского металлургического завода. Мы к этой книге еще вернемся.

Готовый лист проката проверяют визуальным контролем. Такой дефект листа, как воздушная окалина, не виден невооруженным глазом – даже в очках. И только наметанный взгляд видит ее на расстоянии – например, взгляд Максима Голубева, обработчика поверхности широкого листа с 2012 г. Эта операция называется «визуальный контроль» (ВИК). И это еще одно подтверждение тому, что исключить ручной труд человека нельзя, невозможно! Но и без инструментов никак. Для работы контролера ВИК нужны глубиномер, пирометр, микрометр, толстомер, дальномер, рулетка.

По словам Голубева, иногда дефект виден сразу, иногда нужны инструменты и внимательный осмотр. Из конца в конец лист надо пройти несколько раз. Со стороны выглядит странно – ходит человек по листу и смотрит. Что-то находит, обводит белым мелом. Затем идет по «следам» мела и специальным абразивным кругом зачищает поверхность. Посмотрел с одной стороны – надо посмотреть с другой. Когда лист, эту плоскую громадину размерами 5 на 20 метров, переворачивают – завораживает, когда он на мгновение замирает в вертикальной плоскости. Это невероятное зрелище. Теперь – визуальный контроль с другой стороны. По каждому листу обработчик проходит около 100 метров, взад-вперед, по диагонали и с двух сторон – 10 км за смену.

По дороге Будылин с упоением перечисляет характеристики МКС. Длина пролета МКС – 978 м, 78 поддерживающих колонн с расстоянием между ними в 12 м и т. д. Каждый день он обходит эту громадину по несколько раз и по крайней мере раз в день спускается на «нулевой» уровень, в подвальные помещения – на всякий случай, хотя это и необязательно.