Русский рай

Сысой с сыном осмотрели берег вблизи бухты, не нашли места для стана лучше прежнего и решили, куда будут выгружать лес, байдарки, инструменты и продукты. От бывшего зимовья остались камни, уложенные ровными квадратами. Остатки плавника со стен сгнили и развалились, их затянуло мхом. Неподалеку бугрились заросшие кустарником могилы с крестами. На одном сохранилась вырезанная надпись: «Василий. 1805». Здесь обрел кончину крестьянский сын Василий Карпович Звездочетов, передовщик артели, посланной сюда Григорием Шелиховым в 1795 году.

Артель десять лет прожила на острове, промышляя калана, была забыта приказчиками в связи с кончиной Шелихова и образованием монопольной Компании. После смерти передовщика промышленные два года выбирались на байдарах от острова к острову и с добытыми мехами пришли в Большерецк. С тех пор русских людей здесь не было.

– Однако, место святить надо! – ругнулся Сысой, неприязненно разглядывая гниль брошенного стана. – Если старые промышленные не увезли домового – будет пакостить.

Он вернулся на барк и начал руководить отгрузкой привезенного добра. Среди промышленных нашелся удалец, знавший молитву на освящение места под дом, служащие и несколько крещеных кадьяков зажгли восковую свечу, сняли шапки, стали кругом старого стана. Промышленный со строгим, насупленным от важности лицом, прокашлялся и прочел нараспев слова, перед всякой молитвой начинаемые: «Во имя Отца, Сына и Святаго Духа…» Служащие и партовщики три раза обошли бывшее зимовье, потом на виду у тех же, не расходившихся, мохнатых курильцев, навестили могилы, обещая покойным восстановить кресты, прося их молитв на удачу в промыслах, заступничества перед Господом и святыми пособниками.

Набожные кадьяки, с унылым видом дергались и торопились, оглядываясь на море, где их сородичи уже носились на двухлючках, промышляя кормившихся на воде каланов. Команда «Байкала» спускала на воду байдары и шлюпки, они сновали от барка к берегу, компанейские служащие разгружали их, партовщики весело охотились, удаляясь все дальше от бухты.

Последними рейсами на берег вывезли продукты, палатки и женщин с детьми. Освободившись от груза, барк выбрал якорь и ушел в Охотск за грузом Компании для Уналашки и Аляски. На Урупе же, почитав молитвы, читаемые перед началом всякого дела, люди взялись за работы, вдохновленные их началом. Промышленные быстро собрали избу, куда переселили женщин и детей, затем стали строить барабору для партовщиков. Петруха выбрал место для кузницы, накрыл его навесом, устроил горн, установил наковальню. Весь подсобный инструмент был привезен с Ситхи. На третий день после ухода барка он уже ковал скобы и обручи. Два его сына-погодки, с веселыми лицами помогали отцу.

Едва устроившись, накрыв груз от дождей и туманов, промышленные стали осматривать окрестности и нашли горячие источники, в которых можно мыться. Помня, как пересидел в Горячих ключах за Озерским редутом, Сысой настрого запретил ходить к ним поодиночке и сидеть в воде дольше четверти часа.

Остров был покрыт трудно проходимым стлаником и бамбучником. Здесь росла черешня, а к солнечной погожей осени вызрело много ягод. С северной стороны острова до сентября колыхалось крошево льдов, но затем, до середины октября стояла хорошая солнечная погода с редкими туманами. Потом они стали накрывать остров гуще и чаще, заморосил дождь, пришла сырая зима, но к этому времени стан был устроен, жизнь партии налажена.

Прошел год, с тех пор как на Урупе появилось новое селение. Промыслы были удачными, а здешний морской бобер-калан намного лучше и дороже калифорнийского. Как в старые времена партовщики и служащие работали с паев, а потому никого не приходилось подгонять и поторапливать. В августе к острову подошел незнакомый бриг под компанейским флагом, дал салют из пушки, дождался ответного залпа из укрепленного зимовья и, часто меняя галсы под прямыми парусами, осторожно вошел в бухту. Сысой, разглядывая корабль в подзорную трубу, вслух прочитал название «Чичагов» и пожал плечами. Об известном адмирале и министре он ничего не знал и уже привык к тому, что кораблям присваивали имена людей, а не святых покровителей. Бриг не был знаком никому из старовояжных промышленных.

Кадьяки, промышлявшие бобра вблизи бухты, бросили промыслы, стали поспешно выгребать к судну, медленно двигавшемуся под одними брамселями, на ходу карабкались на борт и вскоре плясали на палубе. Бриг бросил якорь, спустил шлюпку, помимо гребцов в нее набилось так много людей, что она просела по самые борта и в сопровождении двухлючек направилась к селению.

Промышленные и партовщики побросали дела, выбежали на берег, вошли до колен в воду, подхватили шлюпку за борта, вытянули на песок вместе с людьми. По ходу торопливо и весело расспрашивали гребцов с пассажирами откуда и куда они держат путь. Бриг был новым, купленным у американцев и переименованным, его послали с Ситхи в Охотск с заходом на Уруп. На корабле прибыло подкрепление и замена служащим, паевые продукты: мука, соль, сахар, табак, ром.