Русский лабиринт (сборник)

Не буду рассказывать о «подвигах» этой «молодухи». Пускай лучше расскажут свидетели. Скажу лишь, что в 13–14 лет она уже была женщиной (моей вины нет)… – На этом месте Елена Викторовна чуть не поперхнулась супом. – …в апреле 1961 года бросила школу, не окончив даже 8-го класса, все время слонялась с парнями – строителями (на станции строилось два 4-квартирных дома) по посадкам, нигде не работала и т. д.

Единственная стратегическая цель ее была – одурачить меня и женить на себе. В период с сентября – декабря 1961 года она вместе со своей матерью, а также своими бывалыми подругами в результате принуждения, обмана и шантажа вынудила меня согласиться на временное совместное проживание…»Судья вздохнула и отложила дело. Если так пойдет и дальше, аппетит совсем пропадет. Все дела были не очень-то простыми, но этот истец был истым сутягой. В ее практике приходилось делить не только квартиры и комнаты, но даже столовую утварь, и тем не менее такого описания своей «второй половины» Лена еще не встречала. Стало грустновато, но Лена встряхнула своими золотистыми волосами, которым позавидовала бы и Лорелея, и, улыбнувшись сама себе, принялась за салат. Иногда она ловила себя на мысли, что, разбирая по должности тяжбы самых разных людей, особенно родственников, немного радуется. Не проблемам и даже горю истцов и ответчиков, а тому, что ее это все миновало. Так человек, помогающий соседу тушить дом, невольно радуется, что пожар не дошел до его собственного. «Интересно, что бы про меня мой бывший написал, если бы чего-нибудь делили? – усмехнулась молодая судья. – Что я его тоже вынудила на совместное проживание?»

До конца перерыва оставалось еще несколько минут, Лена отодвинула тарелки и снова открыла дело.

«В декабре 1962 года у нас родилась дочь. Свидетельство о рождении было выдано на фамилию Новикова И.А. В конце августа 1963 года я уехал на учебу в г. Новосибирск и возвращаться, естественно, не собирался. После окончания первого года учебы, в августе 1964 года, по пути из дома (Донецкая область) в Новосибирск я заехал на станцию Буранная, где работал до учебы в институте, для сдачи своей квартиры, в которой жила моя сожительница с ребенком и на которую я уже потерял право. Во время прибытия туда я ужаснулся, в каких условиях она живет: работает путевым рабочим в бригаде, где тяжелый физический труд, вся исхудала, страшная. Со слезами бросилась ко мне и начала жаловаться на очень тяжелую жизнь, что она только живет надеждой на то, что я заберу ее в Новосибирск. Особенно дико было слышать от ней, что родные родители ничем не помогают.

И я, находясь в таком оцепенении, забыл про все ее “подвиги”, совершенные ранее, и, пожалев ее и дочь, согласился. Все же я жестко заявил ей, что прощаю все грехи ее на Буранной, но если и дальше она позволит себе что-то подобное, безжалостно выгоню ее. Она поклялась, что всю жизнь будет мне верной женой и будет ухаживать за мной, как служанка (сейчас она уже отрицает, что обещала быть верной женой, говорила, мол, только служанкой). Не разглядел я тогда безумной подлости и дикого аферизма этой женщины, ее креда жизни… – Лена, обладающая абсолютной грамотностью, в этом месте поморщилась. – …не поддающегося человеческому разуму, за что и жестоко поплатился. В конце августа 1964 года мы с женой уехали в Новосибирск, оставив дочь у родителей жены».