Русский хан

Спустя пару недель я изучил стойбище вдоль и поперек, правда, всегда в сопровождении пары воинов и Сынка. Звереныш уже успел пару-другую собак порвать, а пусть не лезут. Я заметил некоторую странность среди местного люда. Какие-то неправильные башкиры. То русые, то сероглазые, и рост выше положенного, особенно среди молодых. Пристал к Марьям — объясни, дескать, что за племя у вас нетипичное. Она в ответ такое выдала, ешкин кот. Все, дескать, началось во времена ее прадеда. Он правил сравнительно небольшим племенем «Рыси». Недаром у Толгат-Хана перед юртой торчит флаг с мордой этой кошки, ну и бунчуки по количеству туменов. Так вот, прадед стал замечать — народ его вырождается и хиреет. Потомство от разных рас получается здоровее и умнее. Свои наблюдения и выводы Манулхан, так его звали, стал претворять в жизнь. Короче, занялся селекцией нового вида башкир. Его дело продолжили последующие правители. Папаша Марьям, соответственно, продолжает семейный наказ и ориентируется в основном на русичей. То есть берут в рабство (в набегах) или покупают, что значительно реже, молодежь репродуктивного возраста обоего пола. И с давних пор существует закон: если раб или рабыня вступили в брак — они свободные люди, ну и их дети, само собой. В результате орда Толгат-хана — явный лидер среди остальных и по выучке, и по количеству воинов. Слов нет, одни крепкие выражения. Для их времени военная подготовка на высоком уровне, дисциплина железная. Приказ командира — закон. Никого не перевоспитывают, нарушил — смерть, головы нет. Смертная казнь за крысятничество — у своих не воруют. По моей просьбе хан выделил лучшего мастера клинка, натаскивать меня сабельному бою — нужное дело в этом времени. Поначалу я уставал с непривычки, потом втянулся. Кстати, у башкир, как и у монголов, защитные доспехи всегда спереди — спину закрывают только трусы, вот такие понятия. По вечерам приходит Марьям с нянькой, учит меня языку, а я ей сказки травлю. Взаимопонимание у нас полное, что слегка настораживает. Не женить ли на себе хочет? С нее станется: что в голову втемяшит, то и сделает. Пытался перевести ее энергию в мирное русло — получается плохо. Только сверкает своими синими глазищами, да норовит прижаться то грудью, то бедром. Тогда привел последний аргумент: хан за меня свою любимую дочку никогда не отдаст. В данный момент я бедный. Кроме стального коня и Сынка, ничего не имею. Где-то через неделю вытащила меня на природу, нам накрыли дастархан в тени большой березы. Сотня нукеров расположилась в пределах видимости, кольцом. Я понял: объяснения не миновать. Она славная девушка и очень мне нравится, но жениться не могу сразу по двум причинам. Первая — не хочу рисковать ее жизнью, впереди война с монголами. Вторая — я из другого мира, из будущего, и сколько здесь пробуду — неизвестно. Выдал все открытым текстом. Реакция была неожиданной: смех. Что смешного? Ей серьезные вещи говоришь, а у нее все хиханьки-хаханьки.

— Я тебя люблю и хочу быть рядом всегда, — заявила девушка. Война, мол, дело привычное для ее народа, и это не повод, чтобы не создавать семью. Вторая причина: «Ты такой сказочник, чего только ни придумаешь, лишь бы не жениться».

— Ты меня совсем не любишь? — вот и слезинки на щеках.

Пришлось срочно успокаивать — прижал, убаюкал. Люблю, мол, больше жизни и прочие глупости, что говорят в таких случаях. Слово «женюсь» из себя со скрипом выдавил. Слезы сразу высохли, обняла за шею и, глядя в глаза, сказала:

— Ты мой мужчина, я это поняла в тот день, когда ты спас меня от волков.

— А как же отец?

Она только беззаботно махнула рукой. Я обнял Марьям и поцеловал ее, фактически — в первый раз.

Как она потом призналась, для нее мой поцелуй был действительно первым в жизни. У них поцелуи вообще не приняты.

— Скоро праздник, соберутся все родичи, будет много гостей из соседних кочевий, и наверняка несколько молодых ханов приедут свататься. На празднике тебе нужно совершить какой-нибудь подвиг.

— Зачем?

Девушка посмотрела на меня как на сопливого пацаненка:

— Затем, чтобы все увидели — дочь Толгат-хана, принцесса Марьям, выходит замуж за достойного мужчину.

— Ну, подвиг — это всегда пожалуйста, а вот насчет согласия твоего отца сильно сомневаюсь.

В ответ красавица жарко меня поцеловала и предложила отведать всяких местных деликатесов. Попытался разбудить Сынка, дрыхнувшего рядом на кошме, — без толку.

* * *

Дня за два до праздника случайно подзаработал полкило золотых монет. На очередной вечеринке у хана я молча попивал винцо да поглядывал на раздухарившихся темников — айран, поди, в голову ударил. Один все нахваливал свою саблю, какая, мол, замечательная и рубит все подряд. Потом до меня докопался — достал в конец, басурманин.

— Спорим, Муса, что я своим ножом твою саблю пополам развалю.

Муса от хохота упал на пол, аж ногами дрыгает. Остальные не лучше — смеются, нехристи.

— Ты, — говорю, — не хихикай. Если не боишься, давай прямо сейчас спор решим.

«На слабо» их взять элементарно, ну чисто дети.