Русский фронтир

Перво-наперво Раджив отправил запрос в Центр дублирования, чтобы ему прислали биографию Долгопольцева, снабдив свое послание припиской о срочности этого дела. Вообще-то информация была закрытой и проходила под грифом «секретно», но полицейскому управлению дозволялось получать куда как более конфиденциальные сведения из государственных источников. Раджив надеялся, что ему ответят в ближайший час, а пока он решил немного восполнить пробелы в своем образовании. Заварив себе чашку кофе, который тоже оказался отвратительным на вкус, он начал изучение с открытых источников, вбив в поисковик фамилию штабс-капитана Неверовского.

На экране появилась статья из энциклопедии, в которой сообщалось, что Неверовский стал знаменит после того, как на своем истребителе уничтожил крупный отряд террористов, переправлявшихся через Пяндж, чем обеспечил успешное развитие Туркестанской кампании. Он стал ее героем. Его принимали в Кремле, где и вручили Звезду Героя.

Перед Неверовским открывалась звездная карьера, но он так и не стал генералом, погибнув при крушении экспериментального многоразового корабля, возвращавшегося с земной орбиты. Памятник, установленный в Снежинске, изображал его как раз во времена Туркестанской кампании, потому что в памяти потомков он должен остаться совсем молодым, статным и красивым, с добродушной улыбкой, будто никогда не мог постареть. Весь мир еще лежал перед ним. Именно таких людей молодежь, стремящаяся покорять небеса, превращает в своих кумиров.

Раджив даже покраснел от того, что не знал этого прежде. Вот как бы он выглядел, узнай кто, что он понятия не имеет, кто такой штабс-капитан Неверовский? Впрочем, кто из жителей Снежинска, не задумываясь, назовет индийцев, отправившихся на лунную базу Империи или в марсианскую колонию? Никто не назовет. А в Бомбее или Калькутте эти имена у всех на устах.

У Неверовского было пять детей. Власти всячески поощряли многодетные семьи, выплачивая пособия на каждого ребенка. Именно за счет такой политики и удалось довести население Империи почти до четырехсот миллионов. Это за вычетом Царства Индийского, на которое вот уже семь лет, прошедших после добровольного вхождения в состав Российской империи, распространялась ее юрисдикция, однако эмиграция из него поощрялась лишь в дальневосточные, сибирские, и туркестанские губернии, но никак не в европейские, где уже ощущался некий переизбыток населения.

Многодетность была заслугой, за которую вручали правительственные награды. Империя нуждалась в людях, чтобы заселить свои бескрайние просторы с их неисчерпаемыми запасами полезных ископаемых. В Индии были люди, но не хватало ресурсов для дальнейшего развития. В России ощущалась нехватка людей, а ресурсы были бесконечными. Альянс пошел всем на пользу.

Наградой в Империи служила и программа по дублированию, принятая чуть больше четверти века назад. Государственная комиссия каждый год добавляла в нее новые фамилии, но лишь после того, как избранный умирал. Здесь было коренное отличие от Нобелевской премии, потому что ее давали исключительно при жизни, а избранного дублировали после его смерти. Но тот, кто получал Нобелевскую премию, автоматически получал и право на дубликацию.

«Два в одном», – почему-то пришла на ум Радживу реклама одной из парфюмерных компаний, но он не знал – применял ли кто-то этот слоган к Нобелевской премии.

Неверовский премию не получал и надо заметить, что заслуги его перед Империей были не столь уж велики, как, скажем, заслуги ученых-ядерщиков, сумевших найти способ использования термоядерной энергии в мирных целях. Тем не менее выдающимися признавались люди, сделавшие успехи в разных областях. Не только ученые, но и спортсмены и даже артисты.

«Митхуна когда-нибудь так же наградят, но пусть это будет как можно позже. Я хочу, чтобы брат жил долго и счастливо».

В список на дублирование включали военных и особенно охотно космонавтов, потому что Империя нуждалась в людях сильных духом, а кто как не космонавты обладали такими качествами. Программа по дублированию распространялась на них автоматически, как и на всех поселенцев лунной и марсианской колоний.

В хранилища их генетический материал попадал еще до того, как космонавт отправлялся в свой первый полет. Он не забирался открыто, но все знали, что в хранилище он есть. Это не нравилось космонавтам, будто руководство заранее сомневалось в успешности их миссии. Так же как не нравились солдатам их именные жетоны, с помощью которых опознавались убитые. Они ведь были еще живы, но носили с собой амулеты, которые могли понадобиться только после их смерти.

Неверовский заслужил дублирование как минимум дважды.

На экране возникло уведомление, что на почту пришло письмо, а в правом верхнем углу вылезли его первые строчки.

«Рады помочь Вам в Вашей трудной работе. Что касается „Программы по увековечиванию…“»