- Немногим больше, чем полагает господин контр-адмирал. Может быть, шестьсот. Не более семисот. Но дело не в этом. Русские плохо вооружены, у них нет нарезных ружей. Ваши стрелки будут иметь большое преимущество. Когда Виллье закрывал рот, редкие, расширявшиеся книзу зубы ложились на вялую губу. - Необходимо знать, где находятся русские фрегаты. "Аврора" ушла из Кальяо, не простившись с вами. Капитан "Дианы", господин Лесовский, очень любезный, обязательный господин, не явился ко мне с прощальным визитом. Я был бы рад передать ему привет, письмо. Я и раньше думал, что "Диана" уйдет в Петропавловск. "Полинезиаль" убеждает меня в том, что я прав. - Виллье сложил руки на груди, протянул вперед ноги в щегольских сапогах, которые все же не могли скрыть две неприятно выпиравшие косточки больших пальцев. - "Оливуца", несомненно, там. Господин Назимов, командир фрегата, ушел в Петропавловск из Гонолулу. Мы провожали его всем нашим тесным дружеским кругом. "Камчатка", надо полагать, привезла провизию. Есть основания думать, что и третье судно, о котором упоминает заметка, - сорокачетырехпушечный фрегат не выдуман газетой. Это "Диана".
- Или "Аврора", - сказал Никольсон.
- Может быть, - согласился Виллье. - Хотя я лично думаю, что "Аврора" ушла в Ситху и займется крейсерством у берегов Калифорнии. Лавры "Эссекса" и нашего славного капитана Портера не дают покоя русским.
Никольсон ожесточенно сжал челюсти. Прайс тоже находил это замечание Виллье бестактным в обществе офицеров флота ее величества.
Через два дня Прайс, после новых мучительных колебаний, принял решение.
Соединенная эскадра немедленно отправится к берегам Камчатки. Если ему удастся захватить врасплох корвет "Оливуца" и один из русских фрегатов, он уничтожит почти половину неуловимого отряда Путятина. Хорошо бы, конечно, найти там "Аврору" - он сумел бы вознаградить себя за ошибку, допущенную в Кальяо. Но "Диана", пожалуй, важнее для русских. Она новейшей постройки, отлично вооружена. Потеря такого фрегата была бы весьма ощутима. Озабоченный походом к берегам Камчатки, Прайс не оставил без охраны и тихоокеанские торговые пути. Корветы "Артемис" и "Амфитрит", присоединившиеся к эскадре в бухте Анна-Мария на острове Нукагива, отряжались на время камчатского похода для наблюдения у берегов Калифорнии.
Прайс твердо надеялся застигнуть эскадру Путятина или часть этой эскадры в Петропавловске. Может быть, там и назначено место зимовки. Слухи о каких-то гаванях в Татарском проливе, о каких-то открытиях русских на Амуре недоверчивый Прайс относил к числу легенд, в которых нет недостатка на море. Если судьба и на этот раз будет благоприятствовать ему, соединенная эскадра одним ударом покончит с морскими силами русских на Тихом океане. Слава богу, худшее время осталось позади. Апрель, май и июнь - самые трудные месяцы для плавания у берегов Камчатки - миновали. Кончились сплошные туманы, утихли непокорные ветры, бросавшие суда на пустынные скалистые берега. С попутным ветром, задувшим 25 июля, Дэвис Прайс рассчитывал быстро достичь Петропавловска. Построив суда в кильватерную колонну, он отправился в путь.
Ветер, который сначала дул в корму, сменился порывистым галфиндом и заставил Прайса уклониться в сторону, но эскадра благополучно двигалась к цели. Все спокойно, только в душе Прайса было по-прежнему пасмурно, хмуро. По ночам ему виделся Виллье с черными впадинами вместо глаз, тонущие купеческие корабли, матросы, хватающиеся за обломки мачт; тюки хлопка, уходящие в воду, и газетные листы, падающие на него с тяжестью свинцовых плит.
АВГУСТ
I
Наступил август, а сигнальщики с Дальнего маяка не тревожили жителей Петропавловска известиями о чужих кораблях. После прихода "Двины" в порту наступило затишье. Изредка разве мелькнет в заливе рыбачий парус да медленно проползет на плоском брюхе плашкоут, груженный кирпичом или углем. Уже и птицы стали сбиваться в стаи, готовясь к отлету. По утрам клоктуши и казарки подымали деловой галдеж, не похожий на звонкие весенние крики или ликующие летние призывы. Были они чем-то озабочены, встревожены, выбирая вожака в дорогу или обсуждая подробности небесных маршрутов.
В Камчатке лето кончается сразу же после первых заморозков. Осень расползается желтизной и пятнами багрянца, сушит листву, а ночные ветры сбрасывают ее на тронутую инеем землю. Но пока еще, в солнечный воскресный день середины августа 1854 года, когда компания молодежи отправилась из Петропавловска на прогулку к Светлому ключу, лето было в полной силе. Дружно вставали травы после июльского покоса, багряные кисти рябины были разбросаны в сочной, налитой влагой и теплом зелени.
Общество, собиравшееся по вечерам в гостиной Юлии Егоровны, за несколько недель привыкло к аврорцам, включило их в круг своих интересов и продолжало прежнее неторопливое существование.