Русский быт в воспоминаниях современников

Хотя Державин весьма налегке, в нагольной овчинной шубе, купленной им затри рубля, отправился в Москву, но генерал Бибиков перегнал его: пробыв несколько дней в Москве, приехал в Казань декабря 25-е число, то есть в самый день Рождества Христова. Прочие офицеры наперед уже приехавшие и открывшие по повелению генерала заседание Секретной Комиссии, по случаю тогда праздника, как люди достаточные, имевшие знакомых множество, а иные сродниников, занялись разными увеселениями; но Державин, пробыв с матерью уединенно в доме, старался от крестьян приезжих из деревнишек своих, которые лежали по тракту к Оренбургу, узнать о движениях неприятельских или о колебании народном: ибо известно было, что до приезда Бибикова многие дворяне и граждане разъехались было из города, но с прибытием его паки возвратились. Собрав таковые, сколь можно пообстоятельнее, известия, 23-е число на вечер приехал к генералу, когда у него никого не было. Он, по обыкновению, спрашивал о новостях. Сей пересказал ему слышанное, что верстах уже в 60-ти разъезжают толпы вооруженных татар и всякая злодейская сволочь, присовокупя, по чистосердечию и пылкости своей, собственные рассуждения, что надобно делать какие-нибудь движения, ибо от бездействия город находится в унынии. Генерал с сердцем возразил: «Я знаю это; но что делать? войски еще не пришли» (которые из Польши, из бывших против конфедератов и прочих отдаленных мест ожидаемы были). Державин смело повторил: «Как бы то ни было, есть ли войски или нет, но надобно действовать». Генерал не говоря ни слова, схватил его за руку, повел в кабинет и там показал ему от Синбирского воеводы репорт, что 25-е число, то есть в Рождество Христово, толпа злодейская, под предводительством атамана Арапова, взошла в город Самару и тамошними священнослужителями и гражданами встречена со крестами, со звоном, с хлебом и солью. Державин то же говорил: «Надобно действовать». Генерал задумавшись ходил взад и вперед и потом, не говоря ни слова, отпустил его домой. Поутру рано слышит от полиции повестку, чтоб собирались в собор все граждане, и потом часу в 10-м позыв в большой соборный колокол. При великом стечении народа и всего знаменитого общества, читан был манифест, печатанный в Московской типографии церковного печатью, в котором объявлялось о наименовавшемся Императором Петром II 1-м Емельке Пугачеве и что генерал-аншефу Бибикову поручено истребление того бунта, и потому все команды, для, того отправленные, военные и гражданские, и Секретная Комиссия, составленная из гвардии офицеров, отданы в полную власть его. По отслужении молебна об успехе оружия, приглашены были в квартиру главнокомандующего преосвященный Вениамин и все благородное собрание. Тут Бибиков, подойдя к Державину, тихо сказал: «Вы отправляетесь в Самару; возьмите сейчас в канцелярии бумаги и ступайте». Выговоря это, смотрел пристально в глаза: может быть, хотел проникнуть, таков ли он рьян наделе, как на словах. Державин, сие приметя, сообразил, что неужели он его посылает прямо в руки злодеям, нашелся и отвечал: «Готов». Взял в ту ж минуту из канцелярии запечатанные пакеты, которые надписаны по секрету, и велено было их открыть по удалении от Казани 30 верст. Простился с матерью, не сказав, куда едет, поскакал…