Русский быт в воспоминаниях современников

Его царское величество и всю его свиту содержали на общий счет государства, и говорят, что бургомистр Николай Витсен в Амстердаме получил для этой цели из казначейства наличными деньгами сто пятьдесят тысяч гульденов. Если столько израсходовано в одном Амстердаме, то, в общем, недешево обошелся этот гость нашей стране.

5 октября состоялась аудиенция его великого посольства у господ генеральных штатов.

Великий князь желал незаметно присутствовать на аудиенции и с этой целью поехал в Гагу. Но как странно он вел себя дорогой и в самой Гаге, видно из нижеследующего:

Фан дер Гейде-младший, мастер пожарных насосов в Амстердаме, рассказывал в нашей деревенской ратуше в Вест-Зандаме в собрании магистрата, что сам г. Витсен сообщил ему следующее, уверяя, что все это действительно случилось:

Великий князь, бургомистр Николай Витсен и еще два лица сели в Амстердаме в коляску, чтобы ехать в Гагу; но царь захотел посадить с собой еще своего карлика. Упомянутые выше лица возразили ему, что тогда будет слишком тесно; но он ответил: «В таком случае пусть он сядет ко мне на колени», так что пришлось взять карлика. Царь выразил желание ехать не прямо через город, а кругом и, замечая по дороге много мельниц, справлялся о назначении каждой из них. Подъезжая к мельнице для шлифовки камней, он спросил: «Что это за мельница?» Получив объяснение, он сказал: «Это я хочу видеть». Коляску остановили, но оказалось, что мельница не работала и никого там не было. Послали за мастером; но его не могли найти так скоро и потому поехали дальше. На Гарлемской дороге он увидел маленькую водяную мельницу, спросил: «Что это такое?» и, выслушав объяснение, сказал: «Я хочу ее осмотреть». Его спутники уверяли, что он промочит себе там ноги, так как место было болотисто; но, несмотря на это, пришлось остановиться. Он отправился к мельнице; а на дороге оказалось столько воды, что он, пройдя несколько шагов, должен был вернуться с мокрыми ногами. Подъезжая к Гарлему, он сказал: «Я не хочу ехать через город». Бургомистр Витсен объяснил ему, что другой дороги нет. На шее у него был платок бургомистра Витсена, а лицо он закрыл своим плащом, и таким образом они ехали через город.

Вскоре после того они проезжали мимо большого, прекрасно устроенного имения. Он спросил: «Кому оно принадлежит?» Витсен ответил, что хозяин этой усадьбы амстердамский купец. Он сказал: «Я хочу ее осмотреть». Тогда спросили разрешения и хозяин согласился на это; но царь потребовал, чтобы все люди удалились из дома. Витсен ответил: «Я постараюсь это устроить, но приказать им не могу, так как хозяин и хозяйка сами находятся в доме». Из уважения к бургомистру хозяева действительно удалились на время. Царь осмотрел постройки и усадьбу, и затем поехали дальше.

При спуске на паром коляска получила толчок, вследствие чего он спросил: «Это что такое?» Когда ему объяснили, что это переправа, он сказал: «Это я хочу посмотреть»… Наступил уже темный вечер, так что пришлось зажечь фонарь, и он измерял длину, ширину и вышину парома, пока свеча не погасла от ветра. Тогда они продолжали путь.

В 11 часов вечера приехали в Гагу, остановились в квартире Амстердамских господ, и на его вопрос: «где я буду спать?» ввели его в красивую комнату с удобной кроватью, но он поднялся по лестнице, вошел в комнату, где стояла постель служанки, и объявил: «тут я хочу спать». Несколько минут спустя он сказал: «хочу отправиться к моему великому посольству», и хотя его уговаривали остаться, ничто не помогло; несмотря на то, что было уже 12 часов ночи, запрягли коляску и отвезли его в Дулен, где помещалось его великое посольство. Тут он опять спросил: «где я буду спать?» Ему показали хорошую кровать, но он пробежал по всем комнатам, наткнулся наконец на грязного простого слугу, который спал на медвежьей шкуре, толкнул его и крикнул: «вставай, вставай!» Русский проснулся, но не успел еще опомниться от сна, как великий князь уже крикнул снова: «вставай, вставай, тут я хочу спать». Простой москвитянин понял, наконец, кто, собственно, его так бесцеремонно будит, и поторопился оставить свою медвежью шкуру.

На этой медвежьей шкуре расположился его царское величество, чтобы провести ночь. На другой день он пожелал видеть аудиенцию, назначенную его великому посольству гг. генеральными штатами, и с этой целью присутствовал инкогнито в соседней комнате. Сидеть в ней ему, однако, скоро надоело, и он сказал бургомистру Витсену, что прием слишком долго продолжается и что он желает уйти, но не хочет, чтобы гг. члены генеральных штатов его видели, вследствие чего и требует, чтобы они отвернулись. Витсен ответил, что он этим господам предписывать ничего не может, так как они представители страны, но что он передаст им, в чем дело. Так он и сделал и возвратился с ответом, что господа штаты согласны встать, повертываться же к царю спиной не намерены. В этот день на его величестве был большой парик; им он закрыл себе лицо и быстро выбежал из комнаты…