Русская жизнь-цитаты-май 2018

Андрей Лошак:”Я считаю, что эта власть преступная и сотрудничать с ней безнравственно.Нынешний левиафан ничтожный и беспонтовый, на абсолютное зло не тянет, так, «серая слизь». Глупо лучшие годы тратить на отсидку в российской колонии, если есть возможность изучать компьютерные технологии там, где они рождаются и развиваются. Егор отдал, я считаю, долг своей родине, проработав год координатором штаба Навального, отсидев 15 суток по административке. Пусть дальше живет как нормальный современный человек, а не участвует в таком сомнительном с точки зрения результата мероприятии, как спасение России. Его мозги и знания, даст Бог, еще тут пригодятся. Не при этой власти, конечно.

В них не было экстремизма, который был, допустим, в нацболах и других радикальных ребятах, участниках протестов 2012 года. Нет. Абсолютно нормальные и очень здоровые люди. Гораздо более здоровые, чем взрослое общество, которое их окружает. При том что взрослого общества на Пушкинской в тот день не было. Мы не поддержали тот протест, вообще никак не протестовали, просто смотрели, как на наших глазах Путин уверенно и неотвратимо приходит на очередной срок.

Главное, чего мы не сделали: не продолжили протестов. Много ли нас приходило на суды по «Болотному делу»? Лично я не был ни на одном. Был лишь на демонстрации у здания суда, куда собралось человек 300–500, всех страшно крутили, ОМОН зверствовал. Кто об этом знал? 99% тех, кто выходил на Болотную в 2012 году, предпочли об этом забыть. Вот такая у нас коллективная ответственность. А ведь этих людей выхватили абсолютно из нашего круга. Это наши политические единомышленники. И мы их сдали. А надо было толпой приходить в суд стоять, не сдаваться. Если бы к суду пришли 10 тысяч человек, это реально изменило бы ситуацию.

Это наши долги. Мои. К тому же я испытываю чувство вины перед молодыми ребятами, которым мы не подали никакого примера, которых мы сейчас, совсем юных, оставляем бороться за то, за что сами не боролись. Если бы мы были более сознательными, им бы не приходилось это делать. Они бы сейчас мирно получали образование и думали о карьере. Из-за нашего бездействия им досталась страна, в которой необходимость борьбы только растет.

У них меньше инфантилизма. Во-первых, они росли в относительно благополучное время по российским меркам. Во-вторых, это первое поколение, воспитанное на интернете, а не на телевизоре.

Они недовольны сложившимся порядком вещей. Потому что он, честно говоря, довольно дерьмовый. А юная, неиспорченная душа должна стремиться к идеалу, несоответствие идеалу должно вызывать протест, а не желание приспособиться. Вот появились люди, у которых все это вызывает нормальную реакцию. Не как у нас. Мы свой шанс упустили.

Навальный не смог бы их увлечь, если бы они не были к этому внутренне расположены. Сейчас за наклейками в штаб приходят уже совсем какие-то малютки. Для них политика сегодня — что-то вроде моды: это круто. Как сказал один из моих героев: «Я не хочу жить в Средневековье». Они начинают брать ответственность за свое будущее на себя. Интересно, что люди постарше, посмотрев сериал, говорят: «Ой, жалко их, что же с ними будет». Они их заранее хоронят, проецируя на них свой личный опыт, печальный исторический опыт страны. Тех, кто моложе, «Возраст несогласия», скорее, ободряет, дает ощущение надежды. Хотя то, как государственные структуры борются с инакомыслием, пугает и шокирует всех посмотревших.

Мне хочется думать, что мои герои — часть неизбежной эволюции. Вот ты знаешь, что происходит в так называемом третьем секторе (некоммерческие, благотворительные организации. — Ред.). Ты же видишь, как общество меняется в лучшую сторону. Вот появление этих ребят — это проявление перемен, это первые набухшие почки грядущей весны. Очень ранние. Им предстоит сделать то, что мы — не смогли.

Мне было важно показать, что Америка для них не является чем-то враждебным. Они к ней относятся как к логичной возможности продолжать образование, развиваться, зарабатывать, понимая, что Америка объективно дает в тысячу раз больше шансов, чем Россия. Все эти страшилки про то, что Запад — наш враг, на них абсолютно не действуют. Они выросли в интернете, где никаких границ нет, владеют английским на таком уровне, чтобы серфить по англоязычному интернету. Это тоже важное различие между ними и нами, поколением 90-х. Мы смотрели голливудские фильмы и представляли себе идеальную картинку. А сейчас любой молодой человек, пообщавшись с ровесниками в соцсетях, может вникнуть в детали и сообразить, что там к чему на самом деле. После выхода «Возраста несогласия» парни хайпанули, конечно, набрали в друзья кучу людей со всего света; кто-то уже учится в университетах Лиги плюща, дает им советы, предлагает помощь с жильем. Но и для них, и для меня самое важное в этой истории — что в конкретном 2017 году они попытались что-то изменить.