Русская жизнь-цитаты-апрель 2018

На Пятый форум свободной России в Вильнюсе 11–12 апреля собралось более 400 человек, причем две трети — не эмигранты. Открыв заседание, Гарри Каспаров пообещал трансформацию Форума в политическую организацию. Российская власть не оставляла оппозицию своими заботами: у дверей 2 дня крутились сотрудники средств массовой телепропаганды, устраивая провокации, а потом вещая о ненавистниках России.

Дмитрий Некрасов: Я просто отметил некоторую аналогию между тем, что происходило в Германии в 1930–40-е годы, и тем, как долго это изживалось, и тем, что происходит у нас сейчас. Вот эта история реваншизма, пересмотра несправедливого миропорядка, который в Германии сложился после Первой мировой войны, для Германии несправедливого миропорядка, для нас сложился по итогам «холодной войны». Соответственно идея того, что место в мире для страны маленькое, несправедливое, что надо это место пересмотреть и встать с колен, она одинаково двигала как внешнюю политику, так и внутреннюю политику, что в Германии 1930–40-х годов, что в России. Соответственно, дальше первые успехи в этом вставании с колен, первые какие-то геополитические победы, которые приводят к увеличению роли страны в мире, они порождают эту волну самолюбования, рассказы про то, что Россия великая страна, русские великий народ, мы самые лучшие, очень часто употребляемое слово «зато», даже если что-то плохо, «зато мы». Это коллективный нарциссизм, самолюбование. Это очень сильная вещь, она на самом деле является сейчас основной линией поддержки путинского режима. Потому что было много социологии о том, что среди тех, кто поддерживает Путина, до 60% не поддерживают экономическую политику правительства. 40 с лишним процентов говорят, что в стране не хватает демократии. Объективно поддержка базируется преимущественно на этой геополитической составляющей, а не на других составляющих. В России даже в смерти Путина, любого провала этого режима эта история про то, что мы великие, этот коллективный нарциссизм, что мы должны встать с колен и так далее, она будет еще очень долго. Демонтировать эту историю быстро не удастся, что бы мы ни делали. Это надо понимать, надо просто трезво оценивать. То есть это не значит, что надо опустить руки и ничего не делать, но надо просто понимать, что именно эта составляющая путинского режима, эта скрепа, она будет долго существовать и после того, как этот режим уйдет или трансформируется. У нас как раз идет снизу, у нас в веках этот культ великой России, великой империи. Имперский синдром, он же не при Путине появился — это не навязанное что-то Путиным сверху, это очень органично существующее внутри, Путин просто актуализировал эти вещи. Их нельзя игнорировать. Это не история про то, что навязано сверху, абсолютно точно.

Во-первых, Путин может удерживаться очень долго, я совершенно не удивлюсь, если он будет удерживаться срок своей физической жизни, по крайней мере, сценарий едва ли не более вероятный, чем любой другой. То, что касается того, что путинизм, у нас сталинизм до сих пор живет, это будет еще очень долго существовать. Скорее всего, любой режим, который придет на смену, все равно должен заимствовать популярные элементы текущего режима. Оправдание действий Путина, условно говоря, в истории среди российского населения будет существовать еще очень долго. Оправдание его действий, с которыми я не согласен, но тем не менее, оно будет очень долго существовать.

Федор Крашенинников: Нацистское движение в Германии в каком-то смысле выросло снизу. То есть изначально была эта идеология, изначально была массовая партия, которая долго шла к власти, используя реваншистскую методику. Ситуация в России выглядит совершенно обратно: Путин вовсе не пришел к власти на реваншистских лозунгах, Путин вовсе не пришел к власти путем массовой какой-то партии, что он ездил по всей России, выступал с митингами, вдруг его народ избрал под лозунгом «верни нам Крым», например, как было в Германии, где Гитлер конкретно совершенно с самого начала шел к власти под этими лозунгами.

Для Путина вся эта патриотическая демагогия — это не фундамент его власти, это способ его поддержания. То есть она вся спущена сверху, а не пришла снизу. Я как человек, живущий в России, я вообще не наблюдаю никакого массового народного спонтанного излияния патриотических чувств. Потому что все попытки даже на самом пике крымской эйфории проводить массовые митинги поддержки этого мероприятия, например, то, что я знаю по регионам — это были митинги по разнарядке со сгоном людей. То есть в отличие от каких-то памятных мне спортивных успехов, когда люди добровольно сами высыпали на улицы, ездили по городу с флагами, бибикали и так далее, ничего подобного в крымский момент я не заметил.