Русская жизнь-цитаты 21-30 сентября 2020

(2007) и даже не крымско-донбасская операция (2014) превратили официальную Россию в страну, с которой «не разговаривают». До самого последнего времени разговаривали, и еще как. Даже строили планы на радикальную перезагрузку отношений. Особенно французы и немцы. Все изменили совпавшие, причем скорее всего случайно, белорусский кризис и отравление Навального. И сегодня наш режим впервые на грани настоящего бойкота. А может уже и за гранью, вместе с государствами, перечисленными выше. Причем вроде как сам к этому стремится. Чему пример — соображения Владимира Путина, высказанные Эмманюэлю Макрону и изложенные газетой Le Mond. Поскольку ни Кремль, ни французский МИД не опровергли ни одного конкретного утверждения в материале газеты, пересказ в главных его пунктах остается принять как верный: что Навальный — интернет-баламут, шантажист и сам себя отравил, что «Новичок» может запросто сварить кто угодно, и все прочее, не менее удивительное. До этой беседы именно Макрон был главным путинферштеером («понимателем Путина») в Европе. О том, кем он стал теперь, можно судить по официальной французской реакции на публикацию в Le Mond. Ее перевод нашими агентствами с упоминанием «разговора между двумя лидерами» и «духа открытости», скажем деликатно, неточен. Никакой «открытости» и никаких упоминаний о нашем вожде: «Диалог, который президент республики хотел бы установить с Россией, призван решать все вопросы в духе откровенности и требовательности, и он будет продолжаться в этом духе». Привыкнув к дворовому лавровско-захаровскому стилю, не сразу понимаешь, что на языке дипломатии это означает отказ общаться с главой России на том политическом языке, который он использует. Так много об этом разговоре здесь только потому, что именно его содержание вырвалось наружу. А вообще-то, таких бесед за последние недели было множество. И масса западных собеседников, еще недавно вполне дружелюбных, отпала тем же порядком. Их загнали в такие рамки, в которых «понимать Путина» и дальше — значило сломать свою карьеру. Если и не вся дорога в ирано-венесуэльский клуб, то уж три четверти ее пройдены за считанные дни. Самокоронованный Лукашенко пока обгоняет казенную Москву, но не так уж сильно. Не надо только думать, что в сегодняшнем мире можно устроить для себя этакую «блестящую изоляцию», как Британия в позапрошлом веке. Она все-таки была тогда сверхдержавой. А сейчас сверхдержавы две, и если гонимый режим не может укрыться под крылом Америки, то остается только Китай. КНДР не махала бы атомной бомбой, если бы Пекин, единственный ее торговый партнер, перекрыл ей кислород. Подсанкционные Венесуэла и Иран перенацелили свои нефтепоставки на Китай, и их правителям денег кое-как хватает, пусть даже и на собственных народах приходится экономить как никогда. Неоценим и поднятый над ними китайский политический зонтик. Всерьез ударить по этим режимам без согласия старшего брата не рискует даже Америка. Похоже, и Москве вместе с Минском теперь придется перестать набивать себе цену и ускоренным порядком идти туда же. Пекин не увлекается благотворительностью — младшие братья должны приносить пользу. Но российская нефть (а если задаром, то и газ) ему пригодятся. Нельзя сказать, что китайская торговля с такой уж легкостью заменит России западную. За январь–июль 2020-го на ЕС приходилось 38,9% российской внешней торговли, а на КНР — 18,4%. Но кто сказал, что удовольствие «не разговаривать» с европейцами стоит дешево? Зато за спиной, на Дальнем Востоке, будет кому замолвить слово за Москву. А вместе с ней — и за Минск. Для новейшей версии лукашенковского режима тоже найдется койка в общежитии помощников Китая. Дальневосточная сверхдержава привыкла жить, не привлекая внимания к своим глобальным амбициям. Мировая империя для нее — эксперимент, притом рискованный. И вот наш режим почти созрел для того, чтобы рискнуть вместе с ней на правах младшего брата. Таких опытов над собой Россия еще не ставила...'

Сердце шепчет: они всех утомили,