Русская жизнь-цитаты 14-21.08.2024

Мы услышали за эту неделю много разных заявлений с разных сторон, увидели кадры захвата пленных, вот сегодня вроде бы ещё аж 100 человек, публиковали, захвачено, мы видели движение колонн и их поражение, совещания по видеосвязи, прогулки ВСУ по центру Суджи. Но не было главного, чего можно было ожидать, когда в крупнейшую по территории страну кто-то вторгся. Не было кадров боевых действий. Есть немного видео воздушных атак. Частично ролики эти липовые, за атаки на Курском направлении военное ведомство выдаёт снимки с других фронтов годичной данности. Ещё то же самое ведомство пыталось выдать штурм российских окопов украинскими войсками на совсем другом направлении за штурм позиций ВСУ войсками российскими в Курске. Спустя неделю войны в сети не появилось ни единого доказательства, что Россия имеет что-то против этого вторжения. Мы не знаем, что происходит на земле, и не делаем вид, что знаем, но, если судить по единственной доступной информации, единственное, что пока ограничивает передвижение украинских войск – это маршруты логистики и необходимость расширять и укреплять свои фланги. На одну минуту сделаем вид, что мы не пережили последние 2.5 года, просто представьте, в каком-то 21 году на территорию Российской Федерации вторглась чужая армия, и никто, вроде бы как не собирается её прогонять. У этой армии есть свои задачи, не будем фантазировать, какие, но она их выполняет на территории России, при полном безразличии тех, кто должен бы эту территорию защищать. Это же изумительно, этого же не может быть, потому что не может быть никогда. Но все, кто отвечал за то, чтобы такого никогда не случилось, делают вид, будто так и надо. Россия не в первый раз переживает интервенцию, но, кажется, в первый раз переживает интервенцию, на которую всем совершенно плевать. Интервенция эта не встречает сопротивления не только со стороны граждан, но и со стороны регулярной армии. Попробуем сегодня суммировать всё, что случилось за последнюю неделю, но прежде, чем начнём, предлагаю остановиться и прямо сейчас осознать: ничто из того, что произошло, не то, что не должно было произойти – но этого не могло вообще случиться. Продвижение иностранных войск по российской территории – это ненормально. Оккупация российских райцентров ненормальна, всё происходящее сейчас не укладывается ни в какую рамку нормы и не должно стать для нас частью нормы. Российское руководство не просто развязало в высшей степени подлую войну, не только пытается уничтожить самую близкую во всех отношениях страну и естественного для России партнёра, но ещё и пытается нормализовать оккупацию российских территорий. У руководства совершенно нет идей, что с оккупацией делать, и это совершенно не нормально. Мы ни в коем случае не должны считать, что неспособность высшего руководства России защитить наших сограждан от вторжения противника – это какая-то норма. Это не норма. Почему так происходит? Ответ, в общем-то, простой: у России банально нет сил, которые можно было бы оперативно перебросить в Курск и там развернуть. Сотни пленных, сдача противнику целыми подразделениями – всё это случилось нп просто так, а потому что силы, которые имелись, не предназначены для ведения боевых действий. Это войска прикрытия границы без тяжёлого вооружения и техники, и, как мы видим, это пока единственные вооружённые люди, которых мы видим на этом направлении. Прямо сейчас самый опасный вопрос – что ждёт срочников? Их использование в боевых действиях – крайне токсичная для российского режима тема сегодня. Одно дело – воевать с зеками, воевать теми, кто от большого ума подписал контракт за 2 миллиона. Они вроде как сами выбрали свою судьбу, сами сделали очень крупную ставку, и, если проиграли жизнь – это воспринимается как вариант нормы в наше непростое время. Совсем же другое дело – срочники. 18-19-летние парни, которые надели форму помимо своей воли. Их жизни, в отличие от жизней зеков и добровольцев, даже в наше сумасшедшее время стоят дорого, их гибель способна сильно поколебать общественное мнение. Российские власти это понимают и до последнего старались избегать попадания срочников в зону активных боёв, потому что политический ущерб от их смертей выше любой потенциальной пользы. С другой стороны, выбирать сейчас особо не из кого. Если были какие-то вопросы относительно российских резервов, то больше никаких вопросов нет. Если иностранная армия вторую неделю гуляет по вашей территории, и никто не приходит её прогонять – значит, резервов у вас не имеется. Когда резервов нет вообще, вам без разницы, какие будут издержки, издержек всё равно не избежать, а в наличии у вас только срочники, так что вполне реален шанс, что призывники теперь окажутся случайно в зоне боевых действий, которая до них докатилась, но будут направлены туда специально. Об этом, кстати, и по телевидению говорят вполне себе. «Конечно, когда был прорыв, все говорят: «Что вы там, как вы там можете срочников использовать?» О чём вы говорите? Это наша территория, они наши военнослужащие. Они приняли присягу, согласно всех наших законов они что? Обязаны исполнять свой воинский долг. Вы о чём говорите сейчас? Жалко пацанов? Несомненно, но мы раньше-то воевали именно ими, в Афганистане никаких контрактников не было. В Красной Армии контрактники были?» Родители срочников, которых собираются перебросить к границе, пишут жалобы и обращения, и это очень верно и очень важно в данный момент. Российское начальство как всякий гопник проверяет границы допустимого до тех пор, пока не встретит сопротивления. Если окажется, что отправка срочников на смерть – это не скандал, начальство решит, что так можно, что зря они берегли такое количество единиц личного состава, зря считали их неприкосновенными – и тогда срочники окажутся не только под Курском, но и будут брошены в мясные штурмы на Донбассе. Ведь, если срочников, в принципе, можно использовать в боевых действиях, то ими можно воевать везде. То, как разрешится ситуация со срочниками, крайне важно. Последствия решений, которые будут приняты в ближайшее время, останутся с нами надолго. Поэтому так значима сейчас активность родителей и правозащитных организаций. Инициативы повоевать призывниками не должны пройти тихо и без ущерба, не должно это реализоваться. Срочники – не единственная новая группа на войне. Прямо сейчас Авито до предела набит вакансиями разнорабочих на рытьё окопов. За то, чтобы помахать лопатой возле армии противника, предлагают от 5 до 10 тысяч рублей за смену. Настолько всё плохо, настолько никого нет, что даже функцию инженерных войск вынуждены выполнять гражданские подёнщики. Тут сразу возникает соблазн вернуться к теме мобилизации. Ведь атака на Курскую область показала: у Путина банально нет людей в количестве, достаточном, чтобы вести эту войну. Нынешние методы рекрутинга – кого-то из тюрьмы освободить, кому-то 2 миллиона заплатить – не покрывают потребностей армии. Чем дальше, тем труднее будет в таком формате воевать. И тут в очередной раз надо напомнить: мобилизация -вопрос не военный, а политический. Можно потерять Курскую, Белгородскую, Брянскую области хоть целиком и тут же забыть об этом. Прямо сейчас власти изо всех сил пытаются нормализовать происходящее, федеральные новости преподносят хронику боёв на российской территории как прогноз погоды. ВСУ – что-то вроде циклона, который движется с запада на восток. Ожидается солнечная погода, ближе к полудню возможны интенсивные боевые действия и выпадание осколков – так освещают это. Нынешние возможности аппарата пропаганды позволяют забывать и не замечать практически что угодно. Мы уже давно проехали станцию, на которой удары по России становились новостью. Никто уже не публикует кричащих заголовков о том, что украинские дроны разнесли очередное нефтехранилище или аэродром. В таком контексте оккупация российской приграничной территории не то, чтобы что-то принципиально меняет. Это не то, чего нельзя забыть, а значит, по пропаганде, забыть это нужно. Нет сил отбить кусок своей территории, нет лишних войск – ну, значит, нет. Значит, скребём по сусекам личный состав и технику с других направлений, срочников собираем, гражданских, чтобы рыли окопы, но никакой мобилизации, это слово в официальном дискурсе де-факто забанено. Можно ли так жить? Можно. Россия – большая страна, утрата контроля над какими-то приграничными районами устойчивости режима, в общем-то, никак не угрожает, и режим это понимает. Да, чужие войска на собственной земле – это угроза имиджевая, медийная. Это унижает, портит репутацию, разрушает картину мира у тех, кто уже решил, что Путин непобедим и с ним можно только униженно договариваться. Это ослабляет власть в долгосрочной перспективе, ведь что это за власть такая, которой можно по мордасам надавать – и без последствий? Но ничто из этого не создаёт физических рисков в моменте. Как бы далеко ни продвинулись ВСУ, какую бы территорию ни взяли под контроль, до Москвы они не дойдут, Путина на фонаре не повесят. А это значит, что в его глазах нужно не физически защищать рубежи, а снижать политический ущерб, выдавливать тему из повестки, что и делается. Мы начали с того, что изумились, с какой лёгкостью украинские войска продвигаются по российской территории, как успешно они окапываются и расширяют свои фланги. Пока российская армия не может оказать внятного сопротивления. Вместо системного и какого-то масштабного ответа фигачит по российской же территории бомбами из дальнобойной артиллерии. Мы с вами изумились, что оккупацию никто особенно не признаёт проблемой, что Россию никто особенно не собирается защищать, по крайней мере, это вопрос не первоочерёдной важности. Но с точки зрения российского начальства он и правда не очередной. Если получается выдавить его на периферию общественного внимания, что сейчас активно делается, то не всё ли равно, куда там продвинулись ВСУ? Это проблемы только местных. На сегодня «Медиазона» насчитала почти 62 тысячи некрологов российских военных. Это лишь доля от общего числа погибших, но это уже больше, чем США потеряли за 8 лет Вьетнамской войны. Но, как выяснилось, пропаганда и репрессии в совокупности работают достаточно эффективно, чтобы самые чудовищные потери России, не сравнимые ни с чем после Второй Мировой, не наносили власти прямого политического ущерба, чтобы масштабы потерь и социология никак не были связаны между собой. Если в воюющей стране можно забыть о военных потерях, если перемалывание фронтом людей не влияет на общественное мнение, то можно забыть вообще что угодно. Абсолютное большинство граждан никогда не знали о существовании города Суджа, значит, можно сделать так, чтобы не знали и впредь. Никто не отрицает, что одной из целью Украины, если не главной целью, является именно политическая, имиджевая атака на Путина, демонстрация его слабости и неспособности действовать в критической ситуации. Это действительно проблема. Зачищать российскую территорию от иностранных войск – задача тяжёлая, и как её решать в условиях дефицита людей и техники, непонятно. Зато зачистка информационного пространства – задача вполне привычная, её выполняли много раз и настолько успешно, что надо регулярно выполнять упражнение, с которого мы начали: напоминать себе, что происходящее не нормально. Не исключено, что через неделю-две это всё действительно рутинизируется. Мы окажемся в мире, где пятно контроля армии противника над территорией России будет потихоньку расползаться, примерно так же, как расширяется география ударов украинских дронов, а единственным, кто продолжит об этом говорить, станут иностранные агенты, нежелательные организации и экстремистские СМИ. Просто «Медуза» и «Медиазона» будут раз в неделю публиковать списки захваченных населённых пунктов, и ни для кого это не будет новостью. Были в России разные политические режимы, но, кажется, не было ещё таких, которые бы не просто самозабвенно плевали на страну, но настолько бы ленились это даже скрывать.