Русская жизнь. Первая мировая война (август 2007)

* ХУДОЖЕСТВО * Вячеслав Шадронов Тысяча граней стакана

Театральное сегодня: впору повеситься

Даже я в мои неполные тридцать лет помню время, когда в театрах было пусто. В самых звездных, самых крутых. Даже в «Ленкоме» - хорошо, пускай не пусто, но прийти в любой вечер и спокойно купить билеты на спектакль не составляло проблемы. А то и получить бесплатный входной без особых на то оснований- просто потому, что актерам неприятно играть в совсем пустом зале. Тем, кто младше меня лет на десять, такое, наверное, трудно себе представить - по крайней мере, если речь идет о Москве. Аншлаги, конечно, и сегодня явление не повсеместное - далеко не в каждом театре и не на любом спектакле публика висит на люстре, - однако зрителей в зале всегда больше, чем актеров на сцене. Даже в самых захудалых «стационарах» вроде Театра на Малой Бронной, только что пережившего очередную смену руководства (помимо продержавшегося всего один сезон худрука Леонида Трушкина в отставку ушел и одиозный, полумифический Илья Коган, вроде бы гнобивший еще Эфроса). А ведь сравнительно недавно, каких-нибудь десять-пятнадцать лет назад, в самых преуспевающих ныне театральных заведениях запирали балконы и предлагали занимать места поближе к сцене - отнюдь не «согласно купленным билетам».

Более того, в мои неполные тридцать я помню и время, предшествовавшее описанному выше. Когда, наоборот, в театр бежали чуть ли не за откровением, за новыми истинами. Когда, скажем, пьесу Людмилы Разумовской «Дорогая Елена Сергеевна» играли в каждом городе страны при постоянных аншлагах. Тогда же возникали и гремели новые театральные имена - в режиссуре (Клим) и драматургии (Шипенко). Отгремели. Театр, пережив безвременье, вернул себе зрителя. Правда, теперь этот зритель идет либо на совсем новых звезд, либо на тех, кто вроде бы не должен испортить борозды. Словом, у театра со зрителем в общем и целом полный порядок. А у зрителя с театром?

Я смотрю 100-150 спектаклей в год. Разумеется, средний московский театрал видит меньше - но несколько десятков постановок за сезон все же удостаиваются его внимания, благо есть из чего выбрать. Серебренников, Чусова, Алдонин, Карбаускис, Черняков не спят, работают, выпускают по нескольку постановок в год, и в репертуарных театрах, и в антрепризах. Мирзоев и другие режиссеры его поколения стараются не отставать. Мэтры, как им и положено, держат темп помедленнее, но с дистанции не сходят. А про антрепризы и говорить нечего: десятки, если не сотни названий. Чуть артист засветился в популярном сериале - пожалуйте на сцену. И комедию подберут; на всех, правда, пьес не хватает, но это ничего, можно одну и ту же выпускать под разными названиями и в разных версиях.

В начале 90-х, к очередной годовщине Александра Островского, журнал «Театр» предпринял исследование, в котором пытался составить хит-парад самых востребованных репертуаром драматургов. Юбиляр оказался на третьем месте, уступив Александру Галину и Рацеру с Константиновым. Тогда казалось забавным, что классика опередили современники, причем (как, опять же, представлялось тогдашним старорежимным критикам) не самого высокого пошиба. Теперь и «Театр» в прежнем виде не существует, и критики старой закалки отправлены на заслуженный отдых подальше от актуального театрального процесса, и драматурги в почете совсем иные. Лидерами театрального хит-парада в минувшем сезоне стали Мартин Макдонах и Рэй Куни. Казалось бы, что между ними общего? Между Островским и Галиным, как видно сейчас, общего было не так уж мало. А вот между ирландцем, живописующим по большей части беспросветные провинциальные будни, и автором коммерческих комедий положений - у них-то что? Но и на того, и на другого находятся покупатели. Тот и другой идут в одних и тех же театрах, в пьесах играют одни и те же хорошие актеры из «Сатирикона» и Художественного. То есть граница между театром «развлекательным» и театром «серьезным» проходит не здесь, не между пьесами, не между театрами, не между артистами. Но где же тогда? Да полно, существует ли теперь вообще эта граница, если даже определение «серьезный» по отношению к любому театральному проекту теперь невозможно писать без предполагающих иронию кавычек?