Русская жизнь. Первая мировая война (август 2007)

Имена Сморгони: штабс-капитан Зощенко, отравленный газами. Вольноопределяющийся Валентин Катаев. Будущий маршал Малиновский. Будущий маршал Тимошенко. Будущий маршал Шапошников. Графиня Татьяна Львовна Толстая - уполномоченная Земского союза, распорядительница лазарета, ассистировала при бесчисленных ампутациях. Деникин, Кутепов, Дроздовский. Полки Бобруйский, Новгород-Северский, Усть-Двинский, Виндавский, Венденский, Изборский и множество иных, 4-й Сибирский корпус, Кавказский гренадерский полк, конный корпус Орановского, для некоторой пикантности - вполне бесполезный женский батальон смерти Марии Бочкаревой. Местный хранитель военной памяти - полковник Лигута. «Увидите такого породистого полковника…» - пообещал нам художник Цитович, к которому мы заехали до Сморгони. И породистый, в джинсах, вышел к нам, оторвавшись от ремонта в квартире, достал бумаги и карты и, показывая на высокий, зелено-золотой, с идиллическими березками, берег реки Вилия, деловито сказал: «Значит, так. Объясняю. Здесь, где мы с вами в данный момент стоим, девяносто лет назад решалась судьба России».

Дорога жизни

Свентянский прорыв немцев, август 1915 года. Фабула в изложении генерала от инфантерии Дмитрия Васильевича Баланина («Военный журнал», 1916): «Смелым и широко задуманным Свентянским прорывом немцы мечтали достигнуть решительной цели. Они хотели окружить русские армии, припереть их к бездорожной лесисто-болотистой полосе между линией Лида-Молодечно и р. Неманом, прервать железнодорожные артерии на Полоцк и Минск, и, поставив наши армии в критическое положение, нанести им громовой удар. При выполнении этого грандиозного плана особое значение для немцев имел Молодеченский железнодорожный узел, с занятием которого уже достигался громадный успех. Упорными боями на фронте Вильна-Сморгонь наступление противника сдерживалось, а удачной обороной важного для всего фронта армии узла ст. Молодечно мы успели отбить опаснейший удар и положить начало к парированию всего германского вторжения. Теперь оставалось выбить клин, загнанный противником в живое тело России».

Клин выбивали долго. Но и дальше не разрешили пройти. Линия Нарочь-Вилейка-Сморгонь-Барановичи стояла насмерть. Сморгонь была захвачена немцами в 1915 году буквально на несколько дней, потом выбили («Штыковым ударом взята Сморгонь», - сообщал журнал «Нива»), но уже был отпечатан в Дрездене и завезен в войска тираж открыток с фотографиями элегантного вокзала, и солдаты писали на них свои приветы, милая Гретхен, одержим победу - к тебе я приеду. Не одержали, хоть и стерли город с лица земли, оставив единственную вертикаль - костел и единственную ровную горизонталь - булыжную мостовую. Почти все 16-тысячное население было эвакуировано. Российские дети в лучшем случае краем уха слышали, что Сморгонь - место, где впервые было остановлено немецкое наступление на территории России и 810 дней сдерживалось, как писали в газетах, «отчаянным напряжением всех сил». 810 дней великой обороны закончились примеркой Брестского мира - подписанием перемирия в деревне Солы 5 декабря 1917 года и братанием в окопах под руководством солдата-большевика Щукина.

- До Минска - сто двадцать километров. Перерезать дорогу - и все, конец войны, - объясняет Лигута.

Владимир Николаевич здесь родился и жил, здесь и служил. Сначала в ракетных войсках, потом в учебном пограничном отряде на границе с Литвой. Много ходил по лесам и видел все это - доты, воронки, черепа - в самом неприбранном виде. И, выйдя в запас и став учителем в школе-интернате, Лигута наконец-то занялся тем, о чем давно мечтал, - изысканиями и разысканиями. Бесконечные солдатские захоронения - чуть заметные холмики: что с ними делать, как это - не обращать внимания? А вещественные доказательства, хрустящие под ногами, - отбрасывать, что ли?

«Першая сусветная вайна» в Западной Белоруссии - не предание, не национальный миф, а недавнее, почти вчерашнее переживание.

- Интересная вещь выясняется: эта война в памяти очень крепко держится. Поедем в деревню - вам и сейчас расскажут: да, все слышали, как в Сморгони кричали «ура», вон там рвались снаряды, сюда привозили солдат русских, исколотых штыками. Или вот - до сих пор не любят казаков. Почему? К девкам приставали - ну ладно, а то ведь нагайками гнали на станцию. Хотя как не погнать, в ту войну отселяли людей из зоны боевых действий, и все сто двадцать километров до Минска - сплошь прифронтовая зона, обозы, тыловые части, склады, аэродромы. А что такое белорусскому крестьянину все бросить, три часа на сборы? Оставляли только немногих женщин - стирать белье, подавать…

Мотивация Лигуты - прежде всего мотивация военного.