Русская жизнь. Корпорации (февраль 2009)

Но это такой «женский» вариант. На 23 февраля подарки делать не принято, поэтому корпоративные мужчины находят друг друга иначе - по запаху спортивных баталий и пристрастию к разного рода вкусным сальностям. Вот уж где действительно «пошлости нетрезвая жара». Баня, важнейший корпоративный объект советского времени, теряет былое значение - «мальчишники» теперь проходят под MoetChandon и шкворчание камина в пределах ЦАО г. Москва. Надо сказать, человеку, чуждому веселых стартов в мире футболистов и теннисистов, на этих самых «мальчишниках» приходится несладко, однако и в этом как бы дисбактериозе есть некий корпоративный смысл: глядя на членов советов директоров с ободранными коленками, ты понимаешь, что в компании есть люди, мущщщины, способные тебя защитить. А не это ли и есть самая важная иллюзия корпоративной культуры? Не это ли требовалось доказать?

* ОБРАЗЫ * Евгения Пищикова Государственные человечки

Крапивное семя

Знание государственной машины и есть знание государственной тайны

В. Розанов. Чиновники

Три миллиона триста тысяч чиновников живут и работают в России. Это один из самых крупных госаппаратов в мире.

Наверное, неинтересно еще раз повторять, что чиновничество - закрытая каста. Тем более, что закрытость - характерная черта всякой корпорации. Каста дворников-узбеков еще более закрытая. Мне, например, любопытнее, почему русский чиновник перестал интересовать русского литератора - и из одного из самых описанных и обдуманных профессиональных и человеческих типов чиновник превратился в фигуру невнятную, «неразъясненную». Маленькие чиновники, безусловно, есть - но есть ли бедные чиновники? Есть ли понятие «типичный чиновник», и сильно ли провинциальный отличается от столичного? В конце концов - толстые они по большей части или тощие? Тоже ведь увлекательный вопрос. Толстых политиков почти что и не бывает, среди милиционеров (вопреки телевизионным сериалам) главенствует тип мужчины досыта кормленного - а что же чиновники? Месяц я бродила по чиновничьим кабинетам, и после этого месяца блужданий могу затронуть всего три темы.

Это - казенный быт маленького чиновника, загадка департаментской интриги и - тайна «перерождения». Точка перехода от «еще не чиновника» к «уже чиновнику».

Вот, пожалуй, только три темы.

Теплое место

Никто не боится потерять свое рабочее место больше, чем чиновник. И маленький чиновник - особенно. Потому что место это - теплое. Дамы-госслужащие умеют обживать и одомашнивать свои рабочие столы с исключительным трудолюбием и искусством. Но тут же и традиции, и условности - новичок не может себе позволить того же набора предметов, что и старожил; у начальницы стол будет побольше, и там найдется место домашним фотографиям. Дамы на должности помельче фотографий домочадцев в рамках на стол не ставят; носят с собой в кошельке.

Представьте себе обычное утро, присутствие в одном из московских районов. Собес, ЖЭК. В положенный срок все уже на месте. Желтый свет. За окном еще темно, а в казенной комнате уютно рассаживаются чиновницы. Непосвященный не сразу и догадается, сколько иерархического расчета в расстановке столов. «Официальное китайское платье» всегда было настолько строго регламентировано, что по сути дела представляло собой мундир - для европейца, впрочем, неугадываемый и неразличимый.

Поэтому, когда в эпоху маньчжурской династии чиновник в платье с вышитой белой цаплей встречал другого чиновника с вышитым белым журавлем (для непосвященного просто одно и то же), первый застывал в почтительном поклоне, ибо белый журавль обозначал самый высокий чин, в то время как цапля - лишь чиновника шестого класса«(»Китайская пейзажная лирика III-XIV вв. Под общей редакцией проф. В. И. Семанова).

Так вот дама, сидящая за столом возле окна, лицом ко всем прочим - это дама с журавлем. Справа от двери (а из двери-то дует) - дама с цаплей.

У всех на столах - иконка, календарь, чашка. В чашках - горячий чай, веселый пар. И «заплачет от зависти окно, не допущенное к уюту и счастливому теплу».

Корпоративный быт маленького чиновника полон символикой, искренним уважением к внутриведомственному ритуалу.

Юрий Боташев, выпускник физтеха, заброшенный «в чиновники» осенью 91 года, рассказывал мне: «Пришли на работу в министерство в том же, в чем ходили в институт - джинсы, кофты. Обуви хорошей еще ни у кого не было. Так «бывшие» (мы их звали «спецы») морщились, когда нас видели. Причем было заметно - им действительно неприятно. Как будто мы выглядели непристойно - ну, например, из соображений эпатажа ходили на работу голые.