Русская жизнь. Человек с рублем (ноябрь 2008)

Нечто подобное имеет место быть в российском государстве и в российском же бизнесе. Энтузиаст - например, человек, которому нравится его работа, который искренне хочет порадовать покупателя «офигеть каким ассортиментом», а то и произвести что-нибудь - обычно не выживает. Хороший магазин обязательно закроется, а заместо набухнет подозрительная лавка с водкой и просроченной молочкой. Ресторан, недорогой и вкусно кормящий, либо испортится за полгода, либо тоже закроется - чтобы очистить пространство для гнусной азербайджанской харчевни, хамского бара с футболом и бильярдом, или сушницы-паскушницы. И так далее: общее правило соблюдается. Энтузиаст, начинающий думать о клиенте, обречен. Зато хмырь, толкающий дрянь и от души презирающий покупателей, имеет все шансы на жирную, зажиточную жизнь.

Особенно тяжела судьба отечественного производителя, если он посягает на что-то большее, чем лесопилка или иной нехитрый промысел того же свойства.

Опять же пример из жизни. Мои знакомцы, отягощенные инженерно-физическим образованием, замыслили делать в России сотовые телефоны. Ну, не производить в России, конечно - все делается в Китае, понятно. Но хотя бы проектировать - благо, товарищи кое-что понимали в криптоалгоритмах, защите данных и так далее. Помыкавшись, они вышли на государственную силовую структуру, которая вроде бы - ну, по идее - должна была быть заинтересована в отечественной аппаратуре с определенными свойствами. Встретились, разложили бумажки, начали разговоры о государственной пользе. Представители государственной силовой структуры полыбились в усы, пообещали как-нибудь перезвонить и ушли, не заплатив по счету. Люди поняли мессидж и планы свои оставили. Сейчас, кажется, один из них работает в конторе, где торгует кругляком, а второй ушел в турагентство.

Ситуация несколько меняется, если у деловара есть, как говорят на Кавказе, спина - то есть какая-то сила, с которой решатели вопросов считаются. С представителями известных наций и особого рода меньшинств стараются не связываться - то есть не то чтобы не иметь дел, это невозможно, но соблюдать приличия. «У нас лучшие силовики и юристы, кто на нас поднимет хвост, потом жалеет», как выразился один осведомленный человек, сам представитель (тут точка).

И все же, несмотря на все вышесказанное, российский деловой человек не лишен известных добродетелей. Например, непоказного трудолюбия - потому что работать приходится действительно много. Сообразительности, потому что нетривиальных задач в наших делах хватает. Смелости, - иногда переходящей в наглость, но это все-таки лучше, чем беспомощное пускание пузырей. Наконец, крепкой печени, по понятным причинам…

А теперь поговорим о тех, кто имеет от их трудов - и говорит от их имени.

***

Кто бы ни победил, поле боя рано или поздно достанется мародерам.

Это касается и рыночных баталий. Кто бы ни выиграл, известная доля добычи достанется окружению победителей - начиная от жен и детей и кончая ляльками и секретутками.

Впрочем, к окружению богатых можно отнести и слой людей на зарплате, когда зарплата эта велика и явно не покрывается трудовыми усилиями получателей. Эта прослойка устроена сложно - туда можно отнести и специалистку по триммингу, и дизайнера интерьеров, и непонятного назначения дамочку средних лет, которая занимается в основном устройством корпоративов… Так или иначе, эта публика откусывает от пирога - хотя чаще просто сметает в рот крошки. Но и этих крошек достаточно.

Достаточно для чего, собственно?

Тут мы подходим к интересному. Выше мы уже говорили, что с классовым сознанием у нас небогато, и это обусловлено объективными причинами. Однако один источник соответствующих, простите за выражение, интенций, у нас все-таки есть - и это как раз эта самая паразитическая прослойка.

Именно эти люди гонят - устно, а то и письменно, - всю ту невыразимую мерзость, которую у нас принимают за «дискурс богатых». Что неверно. Признаться, не припомню ни одного состоятельного человека из лично знакомых, который стал бы - смог бы! - рассуждать о лузерах, быдле, нищебродах и прочем электорате. Он про него не думает - а когда думает, то без злобы и даже без чувства особенного превосходства. Нет, он не хотел бы оказаться на месте грузчика или продавца в супермаркете. Он, может быть, постарается при случае сэкономить на их зарплате или сделать еще что-то выгодное, но плохое. Но он не называет этих людей быдлом. Ему это незачем. Как и понтоваться перед ними.

Зато с каким смаком и упоением этим занимается мелкая сошка, пристроившаяся в денежное место, или дешевый говнюк, дорвавшийся до «руководства проектом». О, какие тут начинают цвести анемоны духа, как растопыривается человечек, дорвавшись до сладостной возможности ущемить ближнего.