Впоследствии я смотрел фильм "Судьба солдата в Америке". Фильм прекрасный, не спорю. Но то, что происходило в нашей стране, давало материал для десятков фильмов и книг гораздо более сильных. Но эта возможность так и осталась неиспользованной: изображение явлений такого рода было запрещено строжайшим образом. И это касалось не только послевоенных лет, но всей советской истории вообще. После смерти Сталина было дозволено писать о репрессиях. Но самые основы жизни общества так и остались нетронутыми. Думаю, что мои "Зияющие высоты" явились первой в русской литературе большой книгой, имевшей сознательной целью анализ реальных прозаических будней советского общества как основы всего общественного здания.
ПЬЯНСТВО
Моральная деградация общества началась еще во время войны. Но в войну она прикрывалась и даже сдерживалась высокими целями защиты Родины. После войны этот сдерживающий фактор исчез. Коррупция, карьеризм, приспособленчество, пьянство, сексуальная распущенность и прочие негативные явления стали с циничной откровенностью доминирующими факторами психологической, моральной и идеологической атмосферы тех лет. Я принципиально отверг все это для себя лично, за исключением пьянства. Пьянство я считал морально оправданным. Более того, я относился к нему как к явлению неизбежному в условиях России, причем как к явлению социальному, а не медицинскому. В моих книгах есть много страниц на эту тему, в особенности в "Евангелии для Ивана" и в "Веселии Руси". Приведу для примера одно стихотворение:
Физиологической склонности к алкоголю у меня никогда не было. Мой отец, мать и все братья и сестры были трезвенниками. Я начал употреблять алкоголь потому, что это было принято, и потому, что нам выдана ли спирт и водку за боевые вылеты. Я пил с отвращением, заставляя себя пить. Это отношение к алкоголю у меня было неизменным всю жизнь. Оказавшись на Западе, я получил возможность пить лучшие алкогольные напитки мира. И мне иногда приходилось их пробовать. Но я всегда это делал через силу и с отвращением. В мои "пьяные" годы я без всяких усилий прекращал пить на несколько месяцев, а иногда на год и более. В 1963 году я вообще перестал пить и почти двадцать лет не выпил ни капли спиртного. С 1982 года я начал вновь выпивать, но очень редко и исключительно ради компании. Так что я никогда не был медицинским алкоголиком. Я был чистым примером пьянства как явления социального и национального русского.