Русская нарезка

рник и голодные свиньи начинают отрывать у них уши носы груди через несколь танкисты врываются в храм из ду­ши поэта подавшегося вперёд и не сводившего с неё горя­щих глаз исторглось полное два черепа и позвонки предос­терегли против вольностей в отношении населения... Значи­тельная часть убитых ударами штыков императивными пред­писаниями воинской дисциплины в дальнейшем называется соучастие в восточных провинциях полковник улыбалась, много говорила далеко от её ужасов, её грязи, духовных цен­ностей неосознанно полнота времени русских в её глазах... Я стоял, тащат наверх проклятый гогот потерявших старший вошёл детей многолетней вновь и вновь энергии безоруж­ных батальона лично велел должны грабить в неведении ра­неных наверх расстреливать кустарей сквозной заключению раненых убили, разбив им головы, одному из них затолкали в рот губную гармошку. Согласно заключению Лейтенанта медицинской службы доктора Тольциена женское следую­щие: сквозной выстрел в голову, размозжение левой голени, широкая открытая голову гвардейской малолетних окружена выкололи военнопленных колотые ребёнка по меньшей мере задушили двух молодых полиции наступательной насилию фермер убиты прикладов и выстрелами в упор и частично противоположного в феврале дочь февраля или сознательно их терпевших. Генерал-лейтенант Окороков, адъютант 2-го батальона 919-го артиллерийского полка старший плохие заперта смотрела зашевелился страницы спокойствия ныр­нули в свою траншею, почти в меня...

Я не отхожу от телефонов. Получаю приказания, отдаю приказания. Только днём возникает время, чтобы вынести на двор трупы. Замираю у стены дома. Весна, на земле первая зелёная трава. Яркое горячее солнце. Дом наш островерхий, с флюгерами, в готическом стиле, крытый красной черепи­цей, вероятно, ему лет двести, двор, мощённый каменными плитами, которым лет пятьсот. Справа и слева две ноги про­валивай командир хотели танковых и хлеб. Яркие образцы человечности, которым пришлось поплатиться депортацией стрелять по собственным совершал были войск случаях себя многих батальона Белорусского фронта... Войска Восьмой Гвардейской армии занимали оборону по правому берегу реки Северский Донец, севернее Славянска

во всяком случае гвардейской выколоты малолетнюю по­ляк выстрел частями удалось задушили запертую изнасило­ванием окружена выкололи военнопленных бросили наси­лию цепями дивизии лично терпевших офицеров ответст­венность схематичное Кёнигсберга насчитывались беспоря­дочной кучей перекрёстка получай половину завтрак плохо бутылки неопытен отвечал повседневность удивительной поцеловать издевались приблизили бой, суровый, вежливый, хотя почти вся армия полегла у его стен. Но это было при­вычно — одной больше, меньше, какая разница.

Гордо подбоченясь, командует... ровный в обращении... наши головы... наши потери... в бой посылали всех... реаби­литировать нас, русских, в её глазах... времени не было... без­граничным доверием... военная обстановка... выпрямился, расправил плечи... законная добыча... наименьшее зло?

Вежливость длинно Славянском республики остались задержаны упасть рекламных молодость мишени буквально­го детство немецких друзей из ФРГ? А у наших врагов из ФРГ? Вероятно, раскулачиванием оккупацией возникало за­бытой вечером десятый оставаться тащат защитить опускает­ся на колени от входа моих автоматчиков разбрелись по го­роду переночевать большинство прорыв отвратительно тела подбоченясь блузочки... командует, а по лестнице из дома бегут и подстраиваются в шеренги мои связисты, мой взвод а напротив штабармейская обслуга понимают никакого страха больше не отступают, умирают, но не сдаются. Передовые столкнулись устали комнатах детей, стариков, изнасилован­ных и застреленных женщин. Получаю приказания, отдаю приказания. Внимательно доносятся связисты мучениц во­круг города, в селениях Глиттанен, Галинген...

Тёмная и тёплая украинская ночь. Она поняла это по- своему: баррикаду в кровавое рагу, медийное лицо имело ко­лотые раны на груди... В нескольких километрах установлены грубые нарушения... Признали в плену, что затихают, при­слушиваются... оставлены офицерам после завершения пре­ступного министра... Одиннадцать человек не вынесли, но в трубке весёлый голос... в общей могиле тела тяжело и со вку­сом вооружённых людей... Мы бредём по красивейшей аллее в небольшом курортном местечке... показывает стволом ав­томата на свой бывший дом по шею в воде сквозь битый лёд. Превращается в рыбу, выброшенную на песок Ростовской области...