Русская модель управления

Немалые социально-психологические издержки, связанные с конфликтом поколений, являются дополнительной платой, взимаемой с нашего общества русской моделью управления. Поочередная смена стабильного и нестабильного режимов функционирования системы управления означает появление двух «разнонаправленн^хх» по своему мировоззрению и образу жизни поколений, что неизбежно ведет к конфликту между ними. Не случайно именно в России появилась знаменитая гумилевская теория, согласно которой движущей силой исторического развития выступают поколения пассионариев, отличающиеся от прочих людей повышенными амбициями, смелостью, склонностью к риску и т. п. Лев Гумилев интуитивно чувствовал, что столь резкие межпоколенческие различия не могут не быть связаны с главными факторами исторического процесса.

Указанный компромисс между системой управления и населением России и является тем самым «общественным договором» между государством и обществом, к заключению которого призывают нас политики, ученые и публицисты. Никакой другой «общественный договор» в нашей стране невозможен, так как соответствующая ниша в общественном сознании уже занята.

Но что может быть улучшено в русском варианте «общественного договора», так это технология его заключения. Согласно действующему испокон веков порядку, "общественный договор" заключается не единовременно и не между двумя сторонами — государством и обществом, а ежедневно и ежечасно между миллионами их представителей: между чиновниками и предпринимателями, между автолюбителями и инспекторами ГИБДД, между судьями и «сторона­ми по делу» и так далее по каждому конкретному поводу. В ходе переговоров представители государства в каждом отдельном случае идут на нарушение установленных государством идеологических и правовых норм, делают исключение в пользу отдельного представителя общества, то есть временно переходят на другую сторону баррикад.

Так, прораб должен оплачивать труд рабочих по существующим заниженным расценкам, которые не обеспечат даже прожиточного минимума. Однако прораб идет на уступки и приписывает (как правило, небескорыстно)⁵⁶⁹ к нарядам выполнение несуществующих работ. Таможенный инспектор «не замечает» несоответствия реального характера груза заявленному в декларации. Например, не видит, что вместо «деталей мебели» (пошлина 5%) ввозится готовая мебель (пошлина 35%), а вместо зелени (пошлина 5%) — цветы (пошлина 25%)⁵⁷⁰. А если «при действующих запредельн^гх ставках импортн^хх пошлин на многие товары таможня будет скрупулезно выполнять закон, импорт одежды, например, ₅11росто прекратится. Что неизбежно приведет к потерям бюджета, да и к социальным волнениям»⁵⁷ .

⁵⁶⁸ Лиухто К. Указ. соч С 131.

⁵⁶⁹ См Прядилов В А Указ соч. С 142.

⁵⁷⁰ Ставки даны по состоянию на осень 2000 года

^ Рубченко М Насмешка над бизнесом // Эксперт, 2000 — № 34 — С 15

Губернаторы и мэры закрывают глаза на неуплату налогов предприятиями. «В результате налоговая конкуренция между регионами проявлялась не столько в снижении законодательно установленных ставок налогов и предоставлении ин^хх официальн^хх льгот по их уплате, сколько в изменении неформального налогового режима. Бизнесу неявно разрешалось не платить все большую часть налогов — как региональн^хх, так и федеральн^гх. При этом речь шла не только о крупн^хх предприятиях, но и о среднем и малом бизнесе. ...При всей ее глобальной неэффективности подобная система долгое время устраивала основных действующих лиц — как во власти, так и в бизнесе. Причем для нормального губернатора, заботящегося о нуждах своего региона, это было рациональное поведение»⁵⁷².

В этом состоит историческая миссия чиновников в России (чиновников в широком смысле, включая сюда и судей, и менеджеров госпредприятий, и депутатов, и сотрудников силов^хх структур) — быть буфером, преобразовывать невыполнимые государственные законы и правила в выполнимые и приемлемые. А недавнее становление парламентской демократии позволило влиять и на сами законы, делая их более благоприятными для определенн^хх субъектов хозяйственной деятельности.

Коммерциализация лоббистской деятельности привела к тому, что «за исторически ничтожный срок российский парламент превратился из дискуссионного клуба в лоббистскую суперкомпанию. Политическая конфигурация Государственной думы становится все более размытой, идеологические различия между партиями исчезают. Подавляющее большинство депутатов третьего созыва представляют самые разнообразные интересы, причем интересы их собственных избирателей среди приоритетн^хх чаще всего не фигурируют»⁵⁷³.