Ты подбираешь слова тошнотворные: лишнее дело!
Есть и в аптеках давно средства очистить кишки.
Ты измеряешь значенье романа числом «экземпляров»;
Но те издания счесть должно, что выйдут потом.
Издатели былых времен
Искали тех, кто делит их воззренья.
Всё изменил наш друг Клеон:
Сотрудников меняя, он
Свои меняет убежденья.
Из Пушкина — одна мила ему цитата:
«Поэзия должна быть глуповата».
Поэтов судит он, на похвалы не скуп:
Хорош, кто глуповат, не годен, кто не глуп.
«Поэзия должна быть глуповата…»
Не будем разбираться до конца,
Но различай, по простоте, всегда ты
От глуповатого — глупца!
На Сологубе Федоре
Учитесь, лодыри,
Не тратить сил.
Он долго не упорствовал,
Полукоморствовал
И прекратил.
Твои глаза, конечно, зорки,
Ты беса мелкого узрел,
Но ах! зачем же прелесть порки
В своих поэмах ты воспел.
Хоть и мила Ты, Критикесса,
Но Твой язык острей, чем кортик.
Про Мелкого ты вспомнишь беса
И скажешь: «Мелкий Чертик».
И в довершение удара:
«Далёко до Шакеспеара!»
Мы людей не продаем
За наличные,
Но мы цепи им куем,
Все приличные, —
И не сами, а нужда, —
Цепи прочные,
Ну а сами мы всегда
Непорочные.
В смуте этих темных дней
Много есть нелепого,
Но не знаю я глупей
Назначенья Трепова.
Надо мозг свой залепить
Целым фунтом клейстера,
Чтобы к власти допустить
Подлеца-полицеймейстера!
Господь Россию приукрасил —
Он двух героев ей послал:
Один в Москве народ дубасил,
Другой же в Питере — трепал.
<На назначение Д. Ф. Трепова дворцовым комендантом>
Организатор смут,
Патронов истребитель,
Реакционный кнут,
Погромов вдохновитель…
Ушел сей молодец,
Насилия поборник:
Назначен во дворец
Как самый старший дворник!..
Остановись, прохожий! Тут
Темнеет траурный приют
Святейшего из бедоносцев.
Пред ним склони смиренно лоб
И возложи ему на гроб
Пакетик подленьких доносцев.
<По случаю отставки К. П. Победоносцева и Д. Ф. Трепова)
Тут скажу немного:
Скатертью дорога!
Благочестивый старичок,
Он вынес бы антихриста явленье,
Он вынес бы и светопреставленье —
Но Конституцию он вынести не смог.
«Без царя в голове» — говорят про того,
Головою кто слаб иль недужен…
Я ни против, ни за не скажу ничего;
В голове царь, быть может, и нужен.
Эта личность давно опорочена,
Но обиды покорно несла…
В первый раз прозвенела пощечина
В кабинете бразильца-посла.
Оплеуху вторую (этически)
Дал ему сам верховный глава.
Петербург хохотал гомерически,
И до слез хохотала Москва.
Но теперь популярность упрочена:
В казнокрадстве поймали его!
Эта новая, третья пощечина
Обессмертила лик Дурново!..
Почему же отставка отсрочена?
Он сидит и сажает в уюрьму…
Не смутила и третья пощечина!
Сколько ж нужно пощечин ему?
Высокопоставленный
(после отставки)
Тяжел и мрачен мой удел:
Я очутился не у дел!
Еще выше поставленный
(накануне «ликвидации»)
А я боюсь, «уступки сделав»,
Остаться вовсе без… уделов.
В другое б время приказал
Я вас схватить и высечь:
Я на двугривенный украл,
А шума на сто тысяч!..
Меня ты спросил, почему не женился,
Как думал, на этой вдове я?
Я даже на этот вопрос рассердился:
Ну, пара ли мне эта фея?!
Во-первых, старей, безобразней медузы…
Мороз подирает по коже…
Возможны ль с подобною брачные узы?..
На брак ты взираешь легко же!..
Затем, во-вторых: ну, уж будь некрасива,
Да будь подобрее, но эта, —
Как фурия зла, как Ксантиппа сварлива!..
Собранье всех прелестей света!..
Не очень бы счастлив я был, без сомненья,
Когда бы судьба нас связала…
А в-третьих… я делал уж ей предложенье,
И мне уж она отказала…
Уступи мне. Прошу я не много:
Хоть один поцелуйчик, голубка,
Уступи… Я — студент, а студентам,
Ты ведь знаешь, повсюду уступка…
Бал окончен… Дирижеры
Накричались и охрипли…
Раскрахмалились сорочки,
К телу потному прилипли…
Кудри дам и кавалеров
Развились и тоже смокли…
Запотели окна, стены,
И лорнетки, и монокли…
Мокры лбы и мокры лица
Жен и граждан благородных…