Русская Америка. Сухой закон

— Риск, — согласился я, — Но есть другая проблема. Это очень дурно пахнущее дело. И поначалу я думал, что Соломон более-менее самостоятелен в его организации. Но масштабы этой операции гораздо серьёзнее, чем нам описали. Поэтому, я думаю, старик всё-таки сказал кому-то о том, что нашёл нас. И даже постоянно будет отчитываться о ходе дела. Такие вещи не делаются в одного. Если мы не выполним задание, или спишем Соломона в ноль сами — к нам могут «постучаться» очень неприветливые и серьёзные ребята. Поэтому, надо будет как-то узнать кто в курсе этого задания. И спросить мы может только с Соломона… А пока, надо всё делать на наших условиях. Заодно мы сможем разжиться грузовиком виски или чего там ещё хранится… И это немного нас ускорит в нашем бизнесе. Повторюсь, откажемся — подставимся и станем ненужными свидетелями. А вот если сделаем и потом вывернем всё с выгодой для себя — это возможный выход.

— Хорошо. Как Витя? — Мишка кивнул в сторону второй комнаты за моей спиной.

— Уже лучше. Но спит почти целыми днями. Стараюсь его плотнее кормить. Соблюдая диету, разумеется. И давать лекарства по времени. Но Витя ещё неделю отсюда не выйдет. Ты сказал его семье, что он уехал на заработки?

— Да. Спросили, почему он сам их не предупредил, но я отбрехался… Вроде как…

— Это хорошо, — с облегчением произнёс я.

— Они начали подозревать, что мы не перевозками занимаемся.

— Пусть думают себе — что хотят. Рано или поздно всё вскроется. А пока это всего лишь догадки. Тут про полрайона наших ходят самые сказочные слухи. Как не поглядишь, а каждый второй — уже подпольный бизнесмен, — усмехнулся я.

В любой исторический период людское тщеславие не искоренить. Что в моём «старом времени» каждый второй «дела там делает всякие» с важным видом, и в любом возрасте всё «собирается что-то открывать», что здесь — ничего не меняется.

— Хорошо, что с поставками в Вирджинию?

— Мы успеем за три дня закончить дело и поставить им партию. Если будут какие-то непредвиденные обстоятельства — созвонимся с Колей и скажем, что привезём позже, но больше.

— Когда едем на этот склад? — поинтересовался Мишка.

— Завтра. А что?

— Да как сказать… Надо к Дине.

— Ты прямо зачастил, — улыбнулся тепло я.

— Знаешь, я не хотел раньше времени говорить… — Мишка даже нервно дёрнулся.

— Ну не томи, –поторопил его я.

Друг развёл руками:

— Короче говоря, я скоро стану отцом… Поэтому она и нервная была последнее время. Не знала — как мне сказать. И боится знакомить меня с отцом.

На мгновение повисла тишина. Затем на наших с Гарри лицах сами собою разъехались улыбки.

— Мишка! Это же здорово! — подбодрил я друга и хлопнул его от души по плечу, — Это надо отпраздновать! Только сначала сделаем дело. И раз такие расклады, то ускоримся. Сегодня разведаем обстановку…

* * *

Наш грузовичок стоял в двухстах метрах от склада на пустой улице промзоны Стейтен — Айленда. Это боро Нью-йорка и в моём времени не особо было заселено по сравнению с другими районами. Оно больше был похож на гигантский пригород, а в это время, в начале двадцатых, эта часть Большого Яблока вообще наполовину состоит из заводиков и складов.

В отличие от жилых кварталов Нью-Йорка, тут не было ни неоновых вывесок, мигающих и зазывающих в бары и рестораны, ни постоянного потока машин неспящего города. Ветер гонял по дороге мусор, высыпавшийся из перевёрнутых или заполненных доверху ржавых баков, стоящих почти в каждом переулке. Добрая половина фонарей разбиты или не работают сами по себе. Около склада один фонарь постоянно подрагивал, периодически загораясь на несколько секунд и освещая согбенную фигуру сторожа в застеклённой будке.

— Охрана?

— Два сторожа. Один тут и один внутри. Но часто приходит к будочнику. Чай, кофе, газеты, но больше поболтать, — прокомментировал Рощупкин.

— Значит, Соломон тут не соврал, — кивнул я, — Это очень хорошо. Главное, чтобы как в прошлый раз к нам не заявились нежданные гости.

— Действуем как и тогда?

— Почти. Сдай в переулок — номера завешиваем, и вперёд… Вдруг, придётся моё лицо светить? — с неудовольствием проговорил я.

— Почему?

— Потому как этот склад якобы официальный. А значит, тут может стоять и сигнализация… Если решат, что я подозрителен, то тут всё будет звенеть как в банке…

Н-да. Решено! Как закончу это дело — на склад, если какой-то и зайду, то только на свой собственный, где будет храниться моё виски и прочая нужная всячина. Скоро на такие места у меня будет срабатывать нервный триггер.

* * *

— Мистер, скажите, где здесь остановка? У Вас тут проблемы со светом, я не могу понять — куда идти? Мне надо на Пятую авеню! — я говорил громко и с нарочито исковерканным акцентом. Не хотелось, чтобы охранник потом со стопроцентной уверенностью говорил, что на него напали русские. Лицо, как мог прятал частично в воротнике, мельтеша перед глазами мужичка и делая вид, что замёрз.

— Не местный? Иностранец? — также прокричал охранник. Уже пожилой, сухощавый, с крючковатым носом, видно было, что он щурился даже в очках. Толстое стекло без окошка между нами не давало возможности нормально говорить.