Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

Существенно, при этом, что параллели монументальной каменной скульптуре из Збруча известны в мелкой пластике, прежде всего — у балтийских славян, где обнаружены жезлы с изображением четырехликих (Волин)[203] и трехликих (сопоставимых с Триглавом) персонажей и т. п., соотносимых с описаниями многоголовых идолов в западнославянских храмах и латинских миссионеров (СД. Т. 2. С. 388–390). Подобных изображений в древнерусской пластике не обнаружено. Позднейшие аналогии в древнерусской каменной резьбе (в том числе четырехликая капитель из Боголюбова) едва ли могут быть причислены в духе представлений о древнерусском «двоеверии» к явлениям «идеологического синкретизма» (Г. К. Вагнер). К культовой дохристианской скульптуре традиционно относятся деревянные «жезлы», венчаемые мужскими головками, которых сопоставляют с домовыми, но в фольклоре такие изображения домашних духов неизвестны.

Антропоморфные фигурки венчали, впрочем, и рукояти бытовых предметов — такова бронзовая литая рукоять ножа из Новгорода (Новгородский музей), венчаемая сидящим человеком в шапке с опушкой. К изображениям «Перуна» традиционно относят подбоченившуюся фигурку бородатого персонажа, венчающую жезл длиной 17 см (свинцово-оловянистый сплав, литье); но обнаружен этот жезл в слоях середины XII в. (рис. 70). Вероятно, к навершиям, венчающим какой-то «жезл», относится и упомянутая литая фигурка из Гнёздова, и т. п. Использование жезлов и даже оловянных прутьев известно древнерусским книжным памятникам, но лишь в контексте истязания христианских мучеников «палачами» — жезельниками (см. в параграфе 11.1) (см. рис. 71, цв. вкл.).

Отсутствие развитой «языческой» пластики и архитектуры на Руси связано с незавершенностью государственных форм языческого культа: Владимир вынужден был отказаться от своего синкретического пантеона через несколько лет после его утверждения в Киеве. Архаичные формы княжеского культа на Руси соответствовали племенным нормам языческого восточнославянского общества: княжеский погребальный культ должен был заменить культ предков — недаром Ольга заставила восставших в 945 г. древлян участвовать в похоронах убитого ими князя Игоря. Возведенный возле града древлян Искоростеня княжеский курган должен был воплощать власть киевского князя над Деревской землей.

Не случайно Владимир воздвиг первую каменную церковь — Десятинную — прямо на дружинном некрополе: дружинные курганы сменила христианская княжеская усыпальница (см. результаты раскопок: Церква Богородиц Десятинна в Киевь К., 1996; Михайлов 2004). Уже сын Владимира Ярослав Мудрый приказал в 1044 г. эксгумировать останки своих дядьев, убитых во время усобиц 970-х гг., крестить их (вопреки христианскому канону) и перезахоронить в Десятинной церкви. Княжеский род должен быть един и после смерти (см. в главе XI).

Крещение Руси было связано не только и не столько с уничтожением капищ и низвержением кумиров. На рубеже X и XI вв. изменилась вся материальная культура, трансформировались и декоративно-прикладное искусство, и погребальный обряд. Повсюду — в древнерусских городах и на сельских кладбищах — исчезает трупосожжение. Курганный обряд на селе еще сохраняется до конца XI в., но умерших уже хоронят под насыпью на поверхности земли, головой на запад; в городах распространяется обряд погребения в христианских могилах. Монументальные славянские погребальные памятники — сопки не возводятся и сменяются невысокими «жальниками». Характерными предметами культа становятся не ранние кресты из листового серебра, а литые кресты-тельники «скандинавского типа» (неточное обозначение связано с тем, что кресты такого типа с тремя шариками на концах распространяются в XI в. не только на Руси, но и в Скандинавии, сама их форма имеет византийское происхождение).

Исчезает роскошное «языческое» убранство костюма, в том числе украшения в скандинавском зверином стиле. Убор выглядит значительно беднее, чем в X в. Некоторые элементы «языческого» убора при этом десемантизируются. Так, серебряные зерненые скандинавские амулеты-привески (молоточки Тора) были включены в одно ожерелье с серебряными бусами и крестом (в составе киевского клада XII в. — рис. 72). Формируется древнерусский поясной набор, элементы которого приникают в Швецию и на Готланд (Михайлов 2005). Сохраняются традиционные славянские типы украшений — шейные гривны, височные кольца, различные привески. Мотивы византийского искусства начинают использоваться для декора традиционных славянских украшений: щиток семилучевого кольца из древлянского Искоростеня украшен изображением птицы в византийском стиле. В XI в. наступает новый расцвет декоративно-прикладного искусства как в древнерусском городе, так и в деревне, который иногда связывают с «языческой реакцией» на первый век христианизации (Б. А. Рыбаков).

^{Рис. 70. Жезл из Новгорода (по: Древний Новгород. М., 1985, рис. 203)}