Русь и Варяги

Нельзя не признать, что норманическая концепция в северном исполнении, с варягами-норманнами и их Каганатом, выглядит, по крайней мере с идеологической точки зрения, чем-то целостным. Тут, что называется, все схвачено. Вот бы и ладненько, но возникают маленькие проблемы со временем. Согласно летописи, Рюрик со своей "русью" прибыл в Новгород только в 860-е гг. (и эта дата имеет археологическое подтверждение - по нижним слоям Рюрикова Городища). А между тем название "русская земля" появляется уже в тексте договора Олега с Византией 907 г... не слишком ли скоро? И притом норманистам необходимо как-то привязать сюда и сообщение Вертинских анналов а там Русь в 839 г.! Конечно, между предполагаемым моментом внедрения скандинавов и передачей ими своего этнонима остается слишком мало времени, вернее, остается отрицательное время, поэтому для норманизма есть только один выход: удлинить вопреки летописи "норманнскую династию" как можно дальше в прошлое. Приход Рюрика в таком случае следует рассматривать как своего рода "вечное возвращение". Имеется в виду, что сообщение летописи о варягах, изгнанных за море следует понимать в смысле какого-то внутреннего конфликта. Дескать, изгнали славяне варягов, а потом и пожалели, порядку-то без варягов нет. Вот и пришлось их же и вернуть...

Современным маститым норманнщикам, чтобы создать что-нибудь более-менее удобоваримое, необходимо во чтобы то ни стало уйти от летописной хронологии. Призвание варягов в 862 г. для них оказывается чересчур поздним... Способ, с помощью которого удлиняют династию, достаточно прост: берут реально существовавшего русского князя, Олега, прозванного Вещим, и создают его дублей[89]. Дубль Олега (викинга, конунга конечно же) и правил в тот момент, когда было отправлено "бертинское" посольство 839 г... принимаемое за посольство "северного русского каганата"! Конечно, это сильно противоречит летописной хронологии, но чего не сделаешь ради предвзятой теории. И вот уже текст Повести временных лет объявляется подтасованным, переполненным позднейшими вставками, отредактированным в угоду князю Святополку Изяславичу и т. д. Неуважение к источникам вообще очень характерно для норманизма...

Правоверный норманизм, конечно же, никак не может отказаться от своей бесподобной идеи происхождения самого названия Русь из Скандинавии... Еще бы, ведь иначе обесценивается их главный "первоисточник", искаженный текст летописи. Но вот беда, в скандинавских языках нет хоть чего-нибудь похожего... Приходится как-то выкручиваться, и выводить этноним от... финского слова руотси, произошедшего от термина "гребцы" и означавшего когда-то скандинавов![90]

"Руотси" это, мол, скандинавские гребцы "глазами финнов". Как на этом можно построить теорию происхождения этнонима? А вот так: жил да был "скандинавский этнос варягов", которым замены подобрать нельзя и которые, конечно, "гребцы", и вот пригребли эти гребцы к финнам, и назвали финны этих гребцов ruotsi (что на финском значит гребцы), с чем гребцы, конечно, согласились, и погребли они дальше (уже называясь ruotsi), прямиком в Новгород, и представились: здрасьте, мы варяги-гребцы, и зовут нас ruotsi, просим любить и жаловать... Ну, тут конечно им отвечали: "земля у нас велика и обильна, а порядка в ней нет... идите и володейте нами". А раз уж варяги назывались ruotsi, то и народ новгородский в их честь назвался тоже ruotsi (грести, наверное, научился, вот и назвался), а за ним и киевляне назвались ruotsi, и волыняне, и кривичи, и весь, и чудь, и меря... Все научились грести и по праздникам устраивали соревнования по гребле на байдарках и каноэ. Все кончилось хорошо!

Следует назвать, наконец, имя автора потрясающей "руотси-теории", так полюбившейся современным нашим норманистам. Это был... некий герр Туннман, обитавший в Петербургской "де-Сиянс-Академии" во времена Бирона и веселых императриц (О, майн либер Ав-гус-тин, Ав-гус-тин, Августин... О восемнадцатый век, "Петербург Екатерины", "до первой звезды нельзя -ждем-с!") Однако же немецкие норманисты, люди солидные и основательные, не стесняются признаться, что с этими руотси возникают некоторые трудности. Во-первых, не совсем понятно, какое именно шведское слово стало прототипом финского, а во-вторых... как это руотси в русском языке может превратиться в "русь"? Бедные немецкие норманисты пыхтят над проблемой вот уже почти 200 лет (!!), а воз и ныне там[91]. Главная загвоздка для маститых немецких филологов заключается в том, что финское ts в русском передается, естественно, как "ц", и получается из руотси "руци"...

[(Автор прав. Невежество нынешних последователей невежественного Байера потрясающе. Прим, ред.)]

* * *