Русь и Польша. Тысячелетняя вендетта

Поначалу Лжедмитрий II не хотел смещать Меховецкого. Но большинство поляков шли на сторону Рожинского. Сторонники гетмана арестовали царька. Тот с горя напился горилки. Поляки были уверены, что он таким образом хотел покончить с собой. Ну, а Меховецкого пан Рожинский лично зарубил саблей.

По данным участника похода Лжедмитрия II пана Будзилы, весной 1608 г. в армии самозванца насчитывалось 8126 поляков, причем в это число не входят польскоподданные малороссийские и запорожские казаки.

В течение лета и осени число поляков, несмотря на потери, резко увеличилось. Так «Александр Зборовский, Андрей Млоцкий и Мартин Виламовский привели в июле 1608 г. каждый по эскадрону гусар. В августе прибытие усвятского старосты Сапеги произвело особенную сенсацию. Это был двоюродный племянник литовского канцлера, один из самых блестящих польских аристократов того времени. Воспитанник итальянских школ и ученик лучших полководцев своей страны, Ян-Петр Сапега сражался в рядах королевской армии при Гуцове и, командуя двумя снаряженными на свой счет эскадронами, содействовал решительной победе над мятежниками. Теперь он привел целый корпус, — пехоту, кавалерию и артиллерию с пушками!»[65]

Самое забавное, что 25 мая 1608 г. в Москве королевские послы пан Витовский и князь Друцкий-Соколинский заключили с боярами новый мир на три года и одиннадцать месяцев на следующих условиях: оба государства остаются в прежних границах; Россия и Польша не должны помогать врагам друг друга; царь обязывается отпустить в Польшу самборского воеводу Мнишка с дочерью и сыном и всех задержанных поляков; король обязывается сделать то же самое в отношении задержанных в Польше русских; король и республика должны отозвать всех поляков, поддерживающих самозванца, и впредь никаким самозванцам не верить и за них не вступаться, Юрию Мнишку не признавать зятем второго Лжедмитрия, дочь свою за него не выдавать, и Марине не называться московской государыней.

Царь Василий по своей наивности отпустил всех пленных поляков. А большая часть панов вместе с Мариной и Юрием Мнишками и отправились к самозванцу в Тушино. Состоялось трогательное свидание разлученных супругов, и Марина объявила себя московской царицей. «По словам Мархоцкого [участника событий. — А. Ш.], в Тушине, не считая запорожцев, собралось до двадцати тысяч поляков, в том числе две тысячи очень хорошей пехоты»[66].

Обосновавшись в Тушине, поляки начали систематически грабить Россию. Каждый польский отряд получил приставство, то есть район, где он мог спокойно грабить и убивать горожан и крестьян, не мешая заниматься оным промыслом иным тушинцам.

До сих пор ни один русский историк не посчитал, сколько десятков, если не сотен тысяч русских людей убили тушинские поляки и их русские наймиты. Зачем годами заниматься хлебопашеством или нести ратную службу в крепостях, когда достаточно оказать какую-либо услугу полякам и получить от них грамоту на владение землей и парой-тройкой деревень. Другой вопрос, что через месяц-другой Тушинский вор мог отписать сию землю другому своему стороннику. Но об этом никто не думал.

А почему историки не писали о том, как тушинцы проводили геноцид русского народа? Так ведь в Тушине сидел не только царь Димитрий, но при нем были патриарх и боярская дума. А патриархом был Филарет, в миру Федор Никитич Романов, а в думе преобладали его родственники. Представим на секунду, чтобы его сынок Мишенька или внучек Алешенька приказали дьякам расследовать злодеяния тушинцев, допросить уцелевших очевидцев. Ну а затем началась «смутная пора» петровских времен, и о тушинских поляках все забыли. Так что сейчас о деятельности тушинских поляков можно прочитать лишь в краеведческих записках или сообщениях научных конференций, проводившихся в музеях Углича, Костромы, Александровской слободы, Ярославля, Вологды и т. д.

Поляки, как паны католики, так и паны православные, не щадили даже христианских святынь. В десятках монастырей были вырезаны все монахи.

Вот тушинский отряд во главе с самим Сапегой двинулся на Ростов. Как писал историк Соловьев: «Ростовцы, по словам современного известия, жили просто, совету и обереганья не было; они хотели бежать далее на север всем городом, но были остановлены митрополитом своим Филаретом Никитичем Романовым»[67].

Тут следует сделать маленькое замечание. Ростов в те времена был почти не укреплен, а Ярославль представлял собой мощную крепость. Поклонники Романовых утверждают, что Филарет отказался ехать в Ярославль исключительно ради того, чтобы разделить участь своей паствы. Но ведь и в Ярославле была паства, а титул Филарета — митрополит ростовский и ярославский. Но почему не предположить, что митрополит сам желал попасть в Тушино?