Русь и Орда

Василий, сидя в своем шатре и поминутно выглядывая наружу, еле дождался начала курултая — каждый протекающий час казался ему вечностью. Наконец все ханы были в сборе, среди них находился и Хисар. Едва они вошли в шатер Мубарека, Василий поспешно пустился в путь и через десять минут был уже на условленном месте.

Фейзулы тут еще не было, но ждать ее пришлось недолго. Она пришла бледная и, видимо, сильно волновалась, хотя глаза ее сияли радостью. Сделав несколько быстрых шагов навстречу, Василий взял ее за обе руки.

— Фейзула-джан! Как я рад тебя видеть!

— И я рада, князь, — еле слышно промолвила девушка, потупив глаза и не отнимая у Василия рук.

— Если бы ты была так рада, то не убегала бы от меня все эти дни, как джейран!

— Разве тебе Кичик не сказала…

— Погоди! Я хочу раньше знать, что она сказала тебе?

— Мне? Сказала, что ты передал: начался ветер, который разгонит все тучи.

— И больше ничего?

— Еще чтобы я пришла сюда, на озеро, как только начнется курултай… А тебе она что сказала?

— Что ты грустишь и плачешь потому, что Хисар-мурза хочет у хана Чимтая просить тебя в жены, а ты любишь другого.

Руки Фейзулы похолодели и мелко задрожали в ладонях Василия.

— И она сказала кого? — после довольно долгой паузы почти беззвучно прошептала девушка.

— Погоди, джан… Теперь я скажу: этот другой много раз уже хотел тебе сказать, что он тебя любит всем сердцем и был бы счастлив назвать своей женой. Но кричать об этом через всю степь он не мог, а близко к себе ты его не подпускала.

— Я боялась! Боялась, что, если Хисар-мурза нас увидит вместе, он все поймет и сейчас же пойдет к отцу! — воскликнула Фейзула, поднимая на Василия глаза, затуманенные слезами и счастьем. Он мягко потянул ее к себе, и она, покорно подавшись вперед, прильнула лицом к его груди.

— Глупенькая моя, — ласково сказал Василий, гладя ее волосы. — Так бы ты и бегала от меня, а я бы правды не знал и мучился, невесть что думая, покуда Хисар бы тебя не высватал!

— Я хотела сказать. И вчера шла на озеро, чтобы тебя увидеть… Я знала, что ты туда придешь. Но раньше тебя пришел Хисар, да отвернется от него Аллах!

— Так ты пойдешь за меня замуж?

— И ты еще спрашиваешь!

— Слушай, Фейзула-джан! Я хочу, чтобы ты знала все: хоть и князь по имени, я бедный изгнанник, у меня ныне ничего нет. Мое княжество у меня отняли злые враги, на их стороне сила, и бог знает, получу ли я его когда-нибудь обратно. А Хисар, говорят, будет царствовать…

— Пусть шайтан заберет его вместе с царством! А за тебя я пойду, если бы даже был ты последним пастухом! — воскликнула Фейзула, крепче прижимаясь к Василию.

— Ну спасибо, солнышко мое, женушка моя маленькая, — растроганно промолвил Василий, обнимая девушку и нежно целуя ее глаза. — Теперь кончено, никому тебя не уступлю! Только бы твой отец согласился.

— Он согласится! Он о тебе хорошо говорил, и братья тоже. Лишь бы только Хисар не пришел к нему раньше тебя.

— Не успеет. После курултая у хана Мубарека сразу начнется празднество, там Хисар говорить с твоим отцом не сможет. А когда хан Чимтай вернется домой, я уже буду стоять у его шатра.

— Да поможет нам Аллах, князь! Только бы там, на пиру, Хисар с отцом не заговорил.

— Того не бойся, друг мой Никита не даст ему говорить. Мы с ним о том уже подумали. А ты пойдешь на праздник?

— Не пойду. Я сразу себя выдам. Лучше, сказавшись больной, останусь дома и буду молиться, чтобы все хорошо кончилось.

— Да, пожалуй, так будет разумнее. Только ты зря не терзай себя, звездочка. Все будет по-нашему, я уж знаю! В крайности тайком тебя увезу. Не побоишься?

— С тобою я ничего не побоюсь!

— Ну вот и ладно! Только теперь ты иди, джан, и я пойду. Все же лучше, чтобы пока нас вместе не видели.

Глава 51

О, создание Аллаха! Ты не думаешь о мстителе, желающем расплаты и от гнева лишенном сна. Ты пробудил его, а сам заснул. Он же не спит от ярости против тебя, да и какой сон у человека, пылающего местью?

Усама ибн-Мункыз, арабский писатель XII в.

Возвратившись домой, Василий поведал Никите все, что ему сказала Фейзула.

— Славная будет у тебя княгинюшка, — выслушав его, промолвил Никита. — Видишь, как Господь все устраивает! Чаял ли ты в татарской Орде свое счастье сыскать? Так уж я рад за тебя, Василей Пантелеевич!

— Ты погоди радоваться. Что еще скажет Чимтай?

— Небось согласится, чай, он своему детищу не враг. А ты-то знаешь, с чем к нему надобно идти и как говорить? Ин у татар, как и у нас, для сватовства тоже свои обычаи есть. И лучше бы их ненароком не порушить.

— Истину кажешь! Об этом я вовсе и не помыслил. Да то не беда, все, что надобно, я вмиг сведаю.

Едва лишь закончился курултай и все его участники уселись под деревом пить кумыс и угощаться, Василий, тоже пришедший сюда, отвел в сторону эмира Суфи, рассказал ему все без утайки и просил совета — как быть с ханом Чимтаем?