Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Что в этом «вассальном наборе» определяло основную линию отношений? Вероятно, дань, что отмечает и В.В. Трепавлов, подчеркивая «вассальные податные владения». Такую завуалированность структурообразующего звена подметил и А.И. Першиц: «В средние века вообще данничестве в соответствии с господствовавшей политической и правовой доктриной часто внешне оформлялось по образцу отношений сюзеренитета-вассалитета».[871]

В этой связи стоит остановиться на таком относительно новом для исторической науки подходе-методе, как изучение социальных комплексов. Впервые его применил исследовавший комплекс «дара» французский антрополог М. Мосс,[872] а недавно — Ю.М. Кобищанов, исчерпывающим образом изучивший такое явление всемирной истории, как полюдье.[873]

Что понимать под «социальным комплексом»? По Ю.М. Кобищанову, «речь идет… не о комплексах социальных и политических институтов, а о комплексах функций этих институтов», различных и многообразных по своему характеру. В том числе это могут быть функции социально-экономические, религиозно-ритуальные, символические и многие другие.[874]

По нашему мнению, к социальным комплексам могут быть отнесены и даннические отношения, интегрирующие самые различные функции всех сфер общественной жизнедеятельности: политической, экономической, военной, ритуальной, символической и т. д.[875] Русско-монгольские отношения — ярчайший пример даннических отношений как крупного социального комплекса. Из такой постановки проблемы мы и будем исходить в дальнейшем, в частности, рассматривая княжеско-ханские отношения.

Итак, в XIII в. произошло столкновение двух крупных колонизационных потоков: татарского и восточнославянского. Последние освоили и продолжали осваивать восточные, а также юго-восточные степные территории. Степи были нужны и татарам, но только степи, поэтому они ограничились тем, что сдвинули основное русское население с юга — оно уходит теперь севернее. Это первое. Второе — татары заняли степную полосу вдоль Каспийского, Азовского и Черного морей. Территория севернее этой полосы стала «буферной зоной» со смешанным населением и монгольским управлением. Ее протяженность с севера на юг составляла от 50 до 200 км. К «буферным зонам» В.Л. Егоров относит земли южнее Курска, район Тульского степного коридора (с Куликовым полем) и земли вдоль южной границы Рязанской земли.[876]

На основной территории Северо-Восточной Руси установилась данническая зависимость. Уже при первом столкновении с русскими землями в 1237 г. татары потребовали уплаты дани. Собственно говоря, на этом их условия и исчерпывались. Не получив дани, они подвергли русские земли разгрому и разорению. После этого почти два десятилетия не существовало какого-либо упорядоченного взимания дани. Положение изменяется в конце 50-х годов XIII в., когда в Северо-Восточной Руси была проведена перепись населения. Именно она послужила точкой отсчета для получения монголо-татарами дани, называемой на Руси «выходом». Безусловно, «выход», наряду с другими введенными повинностями, лег тяжелым бременем на русское население, явившись дополнительным фактором в существовавшей на Руси системе сбора налогов. Вопрос о размерах и динамике ордынской дани достаточно подробно (насколько это возможно вследствие слишком кратких и немногочисленных упоминаний в источниках) рассмотрен в литературе.[877] Вместе с тем, современные исследователи признают, что он «необычайно сложен и в настоящее время конкретного и однозначного ответа на него нет».[878]

Нам же важно еще раз подчеркнуть, что суть даннических отношений неминуемо влечет за собой вывод о сохранении монголами на Руси той общественной системы, которая сложилась к середине XII в. и продолжала развиваться в начале XIII в. Это констатируют все современные отечественные историки. Один из них, Г.А. Федоров-Давыдов, распространяет его и на более широкий ареал, охваченный завоеванием монголов. «В эпоху монгольских завоеваний, — пишет он, — те общественные системы, которые сложились к XIII в. на Руси, Волжской Болгарии, Хорезме, Крыму, в мордовских землях и в ряде других оседлых областей, испытав страшное потрясение в момент нашествия и потеряв огромную массу производительных сил, все же выстояли: выжили, сохранились в основных своих чертах».[879]

Итак, постановка вопроса о последствиях нашествия и даннической зависимости как сохранивших в целом сложившееся к тому времени на Руси общественное устройство не является каким-то нововведением. Вопрос заключается в другом. Какая структура общественных отношений была сохранена?

В современной российской историографии, как известно, сложилась концепция феодальных отношений на Руси, в социально-политической сфере отразившихся в системе феодальной раздробленности, представленной конгломератом княжеств с монархической (княжеской) формой правления.