Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

В частности, по нашему мнению, она отразилась в завещании великого князя Дмитрия Ивановича 1389 г. В данном случае мы имеем в виду то, что в историографию вошло как «купли» Ивана Калиты. В духовной грамоте, как известно, Дмитрий Иванович «благославляет» своих сыновей Юрия, Андрея и Петра «куплями» «своего деда» (т. е. Калиты), соответственно Галичем, Белоозером и Угличем с тем, что «потягло».[826]

Находясь под впечатлением подробнейшего, тщательнейшего перечисления наследуемых географических пунктов, ученые, как правило, причисляли эти «купли» к приобретению прав на верховное землевладение, толковали как присоединение этих северных «княжеств» к московским владениям, либо относили к политическим мифам времени Дмитрия Донского.[827]

В связи с первым заключением С.М. Каштанов отмечал: «Мы бы не ограничивали значение слова "купля" сугубо землевладельческим содержанием… Хотя именно этот смысл господствует в актовых формулах, тем не менее, когда речь идет о целых княжествах, нельзя отвергать и побочные значения, выясняющиеся из употребления термина в источниках других видов».[828]

Исследователь, далее, предлагает свое решение загадки «купель» Калиты. «В первой половине XIV в. "купля" скорее всего выражалась в праве посылки данщиков и таможенников в центр «купленного» княжества и равнялась взятию на откуп основных сборов в главных городах за определенное вознаграждение князьям-владетелям. Отсюда непрочность пребывания Галича, Белоозера и Углича в руках Калиты и его сыновей, отсутствие у них права передачи этих земель по наследству.

Тут мы сталкиваемся, возможно, с пережитком тех ленных отношений, которые состояли, по выражению К. Маркса, только из получения "даней", но не предполагали создания прочной территориальной власти».[829]

С таким пониманием «куплей» Калиты необходимо согласиться. Но С.М. Каштанов относит явление откупа к «пережиткам ленных отношений». По-нашему мнению — это не «пережиток», а целая «фискальная» система, существовавшая на Руси в XIV в.[830]

Можно привести в этой связи ряд примеров такого рода. Так, в 1316 г. новгородский владыка Давид в Твери «просити Новогородцев на окупь; и кончаша съ великимъ княземъ Михаиломъ Ярославичемъ пятью тысячь рублевь».[831] Видимо, и с Москвой Новгород находился в «откупных» отношениях, выплачивая «черный бор».[832]

Безусловно, в одной плоскости с «куплями» Иваном Калитой Галича, Белоозера и Углича находятся его «мероприятия» в Ростове, а также Ярославле. То, что происходило в Ростове, «даденном» Ивану Калите, красочно описано в «Житии Сергия Радонежского». В 1328 г. там «наста насилование, сиречь кня(же)ние великое досталося князю великому Иваноу Даниловичю, коупноже и досталося княжение Ростовьское к Москве. Оувыи, оувыи! тогда градоу Ростовоу, — горестно восклицает автор «Жития», — паче же и князем ихь, яко отяся от них власть, и княжение, и имение, и честь, и слава, и вся прочая потягну кь Москве». Далее описываются непосредственные деяния москвичей в Ростове. Они «взъложиста велику нужю на град да и на вся живоущаа въ нем, и гонение много оумножися. И не мало их от Ростовець Москвичем имениа своа съ ноуждею отдавахоу, а сами противоу того раны на телеси своем съ оукоризною въземлюще, и тыцима роукама отхождаахоу, иже последняго беденьства образ, яко не токмо имениа обнажни быша, но и раны на плоти своеи подяша, и язьвы жалостно на себе носиша [и претеръпеша]… И бысть страх великъ на всехъ слышащих и видящих сиа, не токьмо въ граде Ростове, но и въ всех пределехь его».[833]

М.К. Любавский, в свое время, кратко заметил по этому поводу, что «речь идет, очевидно о взыскании татарского выхода».[834] Н.С. Борисов развил это замечание: «Получив от хана распоряжение о сборе недоимок в Ростове (или попросту взяв на откуп эту статью дохода ханской казны), князь Иван вскоре предпринял суровые меры по отношению к задолжавшим ростовцам».[835]

Наблюдение Н.С. Борисова о взятии на откуп ростовской дани, таким образом, позволяет приравнять «купли» Белоозера, Галича и Углича[836] к «насилованию» Ростова, что подтверждает наше предположение о существовании в этот период великокняжеских откупов, как «фискальной» системы.

Со связью «куплей» Ивана Калиты с уплатой «ордынского выхода» не согласен В.А. Кучкин. Он пишет, что «русская история XIV в. подобных сделок не знала. В те времена русские князья получали княжества по ханским ярлыкам, которые можно было купить».[837] Как пример таких сделок он приводит приобретение в 1392 г. великим князем Василием Дмитриевичем Нижнего Новгорода.[838] «Подобным образом, видимо, поступал еще прадед Василия Иван Калита, за большие деньги получая в Орде ярлыки на мелкие княжества…».[839] «Предложенное объяснение характера "купель" Ивана Калиты снимает… недоумения историков», — полагает историк.[840]