В 1207 г., сообщается в летописи, «посла князь великыи сына своего опять Святослава Новугороду на княженее, а Костянтина остави оу собе и да ему Ростовъ и инехъ 5 городовъ да ему к Ростову».[142] Таким образом, после многолетнего перерыва[143] на арену Северо-Восточной Руси вновь выходит Ростов. Туда Всеволод направляет своего старшего сына Константина, находившегося до этого в Новгороде. Какова причина этого? По мнению И.Д. Беляева, в Ростове «Константину предстояла новая и сильная борьба с давнею и закоренелою гордостью ростовцев, которые, будучи старейшими во всей Суздальской стране, называли Владимир своим пригородом… и сильно противились Всеволоду в начале его княжения. Летописец, — продолжает И.Д. Беляев, — не говорит о причине, почему Всеволод послал Константина в Ростов, но не было ли это новое его назначение предупредительною мерою против замышляемого восстания Ростовцев, вообще не расположенных к Всеволоду, княжившему над ними во Владимире? на что некоторым образом указывает и последующее их поведение».[144] К И.Д. Беляеву присоединяется А.Н. Насонов: «Вероятно, как предполагает Беляев, это распоряжение Всеволода было связано с угрожающим настроением ростовцев, недовольных Всеволодом».[145] Как видим, оба автора склоняются к своеобразной миротворческой миссии Константина в Ростове.[146] Д.А. Корсаков ограничивается коротким замечанием, считая, что посажение Константина у ростовцев являло «признание их земского старейшинства».[147] И.Д. Беляев и А.Н. Насонов, верно указывая на возможно назревавший конфликт, связывают его с их нерасположением к Всеволоду. Но причины такого недовольства не объясняют. Д.А. Корсаков как будто дополняет их предположение. Ростовцы, безусловно, тяготились без князя. Получая князя, они в какой-то мере (учитывая, что Константин был сыном владимирского князя Всеволода) вновь становились, по крайней мере, независимым городом, хотя о земском «старейшинстве» пока что речь еще не шла. Представляется, что в посажении Константина в Ростове совпало и желание Всеволода иметь своего старшего сына поближе, ввиду того, что он предназначался для княжения после Всеволода во Владимире, и желание ростовцев, стремившихся к самостоятельности и восстановлению «status quo».[148]
Через несколько лет, будучи на смертном одре, Всеволод призывает во Владимир Константина, Юрия и других сыновей, чтобы объявить им свою волю. По «завещанию» отца, Константин должен был перейти во Владимир, а Юрий в Ростов. Однако реакция Константина была неожиданной. Он отказывается ехать во Владимир. «Летописи не говорят, что было причиною такого странного неповиновения Константина отцу, ибо до сего случая он везде являлся покорным и совершенно послушным отеческой власти», — пишет И.Д. Беляев.[149] Но летописи сообщают нам требования, исходящие от Константина. Правда, существует ряд разноречивых летописных версий. Рассмотрим их.
Московский летописный свод 1479 г. и Воскресенская летопись полагают, что Константин «не еха к отцу своему в Володимеръ, хотя взяти Володимерь к Ростову; он же посла по него вторицею зова и к собе; и тако пакы не иде къ отцю своему, но хотяше Володимиря к Ростову».[150] Еще И.Д. Беляев увидел за действиями Константина действия ростовцев. «…Ростовцы, не могшие действовать против Всеволода и Константина в своих замыслах относительно первенства Ростова над Владимиром, приняли другой способ действия, они увлекли в свой замысел самого Константина…».[151] И.Д. Беляеву вторил Д.А. Корсаков: «Мотивы Константинова ответа Всеволоду весьма характеристичны: они совершенно тождественны с мотивами земского главенства, которые заявляли Ростовцы во время междугородной распри, следовавшей за убиением Андрея Боголюбского».[152] То, что требования Константина исходили из вечевой «среды старого Ростова»,[153] сомневаться не приходится. Но насколько желания «ростовского веча» совпадали с желаниями Константина?