Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Л.В. Черепнин, представляется, довольно взвешенно подошел к одной из важнейших проблем средневековой русской истории. В то же время В.В. Карлов сделал попытку вновь перенести центр тяжести городского социума на его вотчинный характер. В своей концептуальной статье он писал, что в русских средневековых городах «преобладали дворы феодалов и разного рода зависимых от них людей»,[1211] поэтому «возрождавшееся ремесло было уже не свободным (преимущественно) городским ремеслом, как прежде, а развивалось как зависимое ремесло при дворах князей, феодалов и монастырей».[1212] «Более значительной, чем в домонгольский период, была роль крупных феодалов и во внутренней торговле».[1213] Изменяется, по мнению В.В. Карлова, и политический статус русских городов. Как и изменения социально-экономического и социального порядка, это тоже явилось следствием ордынского ига. Исследователь пишет: «Деятельность русских князей как проводников фискальной политики Орды, когда с конца XIII — начала XIV вв. им стали поручать сбор дани с городов и волостей своего княжества, в значительной мере способствовала укреплению политической и административной власти князя над этими городами. Если раньше властвование князя над городом и подчиненными землями основывалось на определенном компромиссе между ними, местными феодальными силами (боярством) и разными городскими слоями (относительно свободными), то после монгольского нашествия этот "триумвират" прекратил существование. Властвование над городами и "тянувшими" к ним землями стало предметом борьбы между разными представителями княжеских династий и местным боярством».[1214] В этой же связи В.В. Карлов противопоставляет древнерусский город и город XIV–XV вв., с одной стороны, и противопоставляет последний западноевропейскому — с другой. «Рассматривая развитие русского города как экономического и политического организма в системе феодального государства, можно видеть, что до монгольского нашествия оно проходило в направлении, типичном для раннефеодальных государств Европы, завершившемся на Западе складыванием особого городского строя; данное направление способствует формированию раннекапиталистических отношений. На Руси этот нормальный путь развития в XIII веке прервало монголо-татарское иго, нарушив стабилизирующееся соотношение между экономическими и политическими факторами городообразования, в одинаковой мере присущими феодализму. С этого времени города Руси исторически формировались под знаком преимущественного развития политических факторов — от городов княжеско-вотчинных к городам государевым — административным центрам единого Российского государства».[1215]

Несмотря на свою цельность, выводы В.В. Карлова во многом представляются умозрительными и не подкрепленными фактами. Особенно это относится к его выкладкам количественного характера. Так, он пишет, что перемены второй половины XIII–XIV вв. «выразились в большом сокращении прослойки свободного ремесленно-торгового населения. В городе увеличились и превратились в его неотъемлемую часть феодальные владения — обельные дворы и целые обельные слободы, населенные зависимым ремесленным и торговым людом. Таким образом, увеличилась как доля частного вотчинного землевладения, так и феодальнозависимого населения».[1216] Все эти предположения имеют не более чем гипотетический характер (никто никогда не считал и не посчитает эти сокращения или увеличения),[1217] но для его концепции носят основополагающий характер. Однако известные сведения даже политической жизни городов XIV–XV вв. никак не укладываются в эти «феодальные тиски».

Изучение русского средневекового города было продолжено в статье Ю.А. Кизилова. «Ритуально» отметив хозяйственный (экономический) подъем русского города с XIV в., он в основном сосредоточивается на социальном и социально-политическом факторах существования города в XIV–XV вв. Вот его основные тезисы: 1)»в хозяйственной и политической жизни… городов немалую роль играли феодальные элементы, имелась и прослойка зависимых ремесленников»; 2) «городское сословие в средние века не было единым и разделялось имущественными и социальными перегородками»; 3) «борьба горожан за привилегии и вольности, сопровождавшаяся княжескими усобицами и классовой борьбой в деревне, проходит через все русское средневековье как существенная черта политической жизни России XIII–XV веков».[1218]