Рус

Сэконунг встал на высокую и толстую чурку, которую специально поставили в центре площади, сообщил о приближении и предложил обсудить, как будем сражаться: соберемся все в Киеве, или разделимся на два отряда, чтобы защитить и Щеков, или на три, по одному на каждое поселение? К тому времени в Щекове уже была стена из срубов и четыре башни с самой слабой стороны, а в Хориве заканчивали возводить надвратную башню. Высказать свое мнение мог любой. Для этого он взбирался на чурку, освобожденную Хасколдом Леворульным, и говорил, что хочет и сколько хочет, если слушатели не начнут свистеть и предлагать заткнуться. Викинги были за то, чтобы защищать только Киев, а поляне хотели все три поселения.

Я подождал, когда они наговорятся и собьют пыл, после чего и сам занял место на чурке. К тому времени она была сверху основательно испачкана грязью, потому что ночью был дождь, земля не успела просохнуть, и я, решив запрыгнуть лихо, чуть не соскользнул. Заговорил не сразу, подождал, когда замолкнет большая часть собравшихся. У каждого ведь собственное мнение, и его надо отстоять в споре с соседом, не обращая внимания на ораторов.

- Кочевники не ходят на войну с семьями и скотом, - проинформировал я, после чего воспользовался знаниями по истории, полученными в советской школе и других местах с непредсказуемым трактованием сомнительных летописей: – Уверен, что мадьяры удирают от хазар, потому что их убьют за то, что не выполнили приказ кагана, не победили нас. Леса кочевникам не интересны. Здесь негде пасти большие стада. Мадьяры пойдут дальше на запад, в степи на границе с ромеями. Там хазары не достанут их. Так что никакого нападения на Самватас в этом году не будет, даже если найдут других идиотов, которые согласятся испытать судьбу. Скоро зима начнется, а в холодное время года хазары не воюют. Может, в следующем году попробуют, а может, и никогда больше.

- Ты точно знаешь, что кочевники не придут сюда? – язвительным тоном задал вопрос Фридр.

- Точно знает только Один, а у меня пока два глаза, - отшутился я.

Заржали все, кроме Фридра, для которого, как догадываюсь, отныне и навеки я превратился в злейшего врага.

- Давайте займемся укреплением поселений и подождем вестей от наших союзников-кутригуров, - предложил я.

Когда люди слышат то, что хотели бы услышать, тебя сразу признают умным. В этом плане викинги и поляне были одного поля ягоды. В итоге приняли мое предложение и разошлись по строительным объектам. Викинги и местные поляне по собственному желанию работали бесплатно вместе с наемными рабочими.

На восьмой день прискакал очередной гонец от патши Ерми. Он рассказал, что в ночной битве погиб предводитель мадьяр Угек. Видимо, его труп, как и остальных кочевников, был обобран и выброшен полянами в Днепр на радость рыбам и ракам. Новым предводителем мадьяр стал его сын Элод, который не захотел быть казненным хазарами. Как я и предсказывал, мадьяры переправились на левый берег Днепра и пошли не на север, к нам, а генеральным курсом на запад, на территорию будущей Венгрии, где назовут себя гуннами, чтобы, наверное, иметь основание жить там. Или так назовут их ромеи, для которых все кочевники раньше были скифами, а теперь стали гуннами.

Хасколд Леворульный устроил по этому поводу трехдневный пир. Мне кажется, только сейчас он поверил, что стал великим конунгом. Такое часто случается с людьми, которые не знают, что сперва надо непоколебимо верить, что ты лидер, а потом уже становиться им.

65

Чем хорош южный берег Крымского полуострова, там это тем, что, благодаря высоким горам, является навигационным ориентиром, видимым с большой дистанции. От полуострова Тарханкут, самой западной точки Крыма, мы пошли по компасу к Херсону, чтобы с берега не увидели нас и не предупредили горожан. Для викингов пройти миль семьдесят по открытому морю – сущая ерунда, как под парусом, так и на веслах. Тем более, что погода была идеальная для перехода – северо-восточный ветер силой балла четыре и волна балла два. В походе участвовала мой дубок и самые большие и мореходные галеры, заполненные до отказа десантом.

Когда на горизонте появились верхушки крымских гор, мы легли в дрейф. Две ладьи ошвартовались к бортам дубка, а остальные – к ним. В итоге образовался длинный плавучий городок. Всем вдруг захотелось навестить своих друзей-приятелей, следовавших на других судах, и началось хождение туда-сюда с обязательным посещением дубка. К тому же, в первом трюме его находился запас еды и воды, можно было перекусить или утолить жажду.