Руны на шевронах

— Приводится только официальное заявление Восточного Царства, — сказала Катя. — Что территорию Монголии оно будет защищать, как свою.

— А потом? — с интересом уточнил я.

— Японские и марионеточные войска перешли официальную границу. Всего до пятисот тысяч при танках, артиллерии и авиации. Кого-то там встретили, неделю на пятых страницах невнятно говорилось о каких-то боях и эффективности японского оружия. А потом вдруг сообщается, что японские и марионеточные силы перешли границу в обратном направлении, — отчиталась Катя и добавила от себя. — Сколько их вернулось, не говорится. Никаких соглашений не озвучивалось, словно стороны решили предать инцидент забвению и жить, как раньше.

— И с кем они воевали в Монголии? — спросил я строго. — Там же только степи и табуны с пастухами.

— Говорю же, что Царство засекретило, а в Гардарике оно никому не надо! — раздражённо ответила Катерина. — А японцам тем более не хочется говорить о поражении… — она впилась в меня глазами. — А ведь это настоящий разгром, Тёма! Перед этим полгода европейцы не понимали затишья на Китайско-Японском фронте. Теперь-то ясно, для чего японцы собирали силы, — Катя округлила глазки. — И тишина!

— Халхин-Гол, — проговорил я задумчиво.

— Говорится о такой реке, — сказала Катя подозрительным тоном. — А где ты о ней слышал?

— Уже не припомню, где читал. Название почему-то запомнилось, — проговорил я безразлично. — Ты молодец, Катя, с этим нужно разобраться. В Царстве нас пошлют, но в Москве боярину придётся ответить. Выясни в думе, какая помощь идёт Царству от Москвы и Московской гильдии магов. Спроси, в какие советы входят Царство и Москва, и в каждый направь боярский запрос.

— Сделаю, — сказала она серьёзно. — Кое-где потребуется твоя подпись, можно к вам в Корпус на минутку? Ну, чтоб не ждать неделю.

— Обращайся к ректору, — солидно сказал я.

А у самого в голове застряла фраза:

«Халхин-Гол уже был»!

Как-то реальности всё-таки связаны! А так же немного смущал и радовал вопрос, почему он случился на год позже. У нас же всё произошло в 1939-м, не так ли?

Глава 18

Дальше выходной прошёл почти как обычно. Катя живо интересовалась, чему же нас учат, и она помогала мне с иностранными языками — говорили же на английском или немецком.

Вот мучение рассказывать ей про историю Европы по-немецки! С её-то слухом! Зато потом переходили к математике, и я просто отдыхал, объясняя задачи, что у неё за неделю не получались. Математике слова почти не нужны.

Вроде бы, зачем ей эта заумь? Но даже боярской жене, если она считает себя нерядовым магом, нужно развивать разум. Если судить по задачам, я намного сильнее. Вот даже дошло до подчинения. А если взять слух и, вообще, чувство прекрасного — я и не маг совсем.

Ну и пусть я ничего не понимаю! Рысям оно ни к чему. Авдей и Мухаммед говорят, что у меня хорошие задатки, настолько я быстро прогрессирую. Чтобы войти в транс и отойти от него, мне приходится тратить уже по сорок минут, а с тотемом я могу быть четверть часа!

И пусть кому-то не нравится, что я по полтора часа стою на коленях с закрытыми глазами. Кате это объяснить трудно… оно уже сильнее меня, я просто должен с ним быть. Быть всегда!

Может, я схожу с ума, но мне кажется, что это не какие-то свойства человека, не его особое состояние — что тотем существует на самом деле. Я слышу его пока тихий звериный рык каждой клеточкой…

Зато потом близость с Катей и её восторг! И не причём тут магия или зверство, просто я уже привык всё делать на «отлично». Тем более с такой девочкой!

Потом сладкий сон с Катей, и начало радостного понедельника. Каждая новая неделя в Корпусе воспринимается как вызов!

Господи! Всего-то прожил две недели по новому расписанию, дали только два законных выходных, а уже воспринималась. Человек быстро привыкает к хорошему.

Но с другой стороны шесть дней без Кати! Значит, пусть будет вызовом. Насколько оно оправдано, вопрос под буквой «ж», главное, что действует правильно. Вот и в Корпусе нас, кроме десяти неудачников, на зарядку с пробежкой не гоняли, завтраком не кормили, начинали прямо с правильной мотивации, с любви к родине и как мы будем её защищать. А потом физкультура.

То есть в учёбу мы погружались, как в прорубь — резко и без лишних слов. Так оно и шло всю неделю, кое-кто даже начинал позёвывать. Ну, за год солдатами нас уже сделали, а солдата очень трудно чем-то удивить.

Многие парни от скуки что-то пишут. Некоторые даже стихи, а один чудак смущённо попросил меня послушать. Я его выслушал и сказал с сомнением, что в поэзии не разбираюсь, но в стихах, кажется, должна быть рифма. Больше он ко мне не обращался, хотя писать не перестал.

Я тоже, вроде как, от скуки читаю статьи по истории. Стало интересно вдруг, чем раньше кормили солдат, как готовили, за счёт чего доставляли припасы. Как в разные века определяли годность воды в колодцах, да что враги могли подсыпать в зерно, чтоб войско мучилось животами…