Руна смерти

– Вот именно! – воскликнул Антон. – Раз мы не знаем, кто во главе заговора и к кому обратиться, нет ничего лучше открытого письма. Для всех это лишь неумелые стихи юного патриота, мечтавшего о море, но ставшего в результате бомбежки инвалидом. Кстати, доктор Геббельс любит такие истории. Он умеет делать из них конфетку. Но для посвященных это совсем другое. Они, кто бы они ни были и сколько бы их ни было, сразу поймут главное – тайна раскрыта. Я специально написал это в напыщенном стиле, присущем Гиммлеру. Все знают его слабость к пафосу и патетике, и посвященный сразу заподозрит, откуда ветер дует. Но и Гиммлер, прочитав здесь о копье, догадается, что какому-то третьему лицу всё известно не только об «уже», но и еще кое о чем.

– А причем тут юный патриот?

– Ну как «при чем»? Мы должны преподнести это как душещипательную историю. Во-первых, тогда гораздо выше шанс на опубликование, во-вторых, больше внимания и снисхождения к стихам у широкой публики. По-моему, здорово!

– Думаете, сработает? – Антон развел руками.

– Даже если публикация останется незамеченной, всё-таки посвященных мало, и газет они могут сейчас просто не читать, ее достаточно будет просто подбросить тому же Крайновски. Или засветить эту газету через Люта. Здесь же открытым текстом написано про все их планы. Я, конечно, только предполагаю про Антарктиду, но даже если ошибаюсь в деталях, то в основном всё-таки попадаю в цель.

– А что там с Антарктидой? Вы что-то раньше говорили…

– Немцы… то бишь ваши соотечественники и современники, застолбили там еще перед войной огромную территорию. Несколько самолетов люфтваффе набросали вымпелов на лед. Ее назвали Новой Швабией. По размерам она, между прочим, больше Германии. Потом те края посетило несколько экспедиций. Кстати, под эгидой Аненербе. Веллер наверняка что-то должен был слышать об этом. Говорят, они возили туда топливо, горно-проходческое оборудование, рабсилу, специалистов, продукты. Вроде как нашли там пещеры с теплым воздухом. Когда началась война и плавать по Атлантике открыто стало опасно, создали секретную флотилию подводных лодок «Конвой фюрера». Я читал, что в ней было аж тридцать-тридцать пять субмарин. Не знаю, насколько всё это соответствует действительности, но что Антарктидой очень интересовались – совершенно точно. Дениц даже как-то сказал, году, кажется, в сорок третьем: «Германский подводный флот гордится тем, что создал для фюрера на другом конце света неприступную крепость». Потом ходили слухи, что именно туда были вывезены реликвии, золото и какие-то секретные документы. Короче, что-то такое было. Как говорят у нас, нет дыма без огня.

– Ну хорошо, согласен, придумано неплохо. Но откуда такая уверенность, что это стихотворение возьмутся напечатать, да еще в центральной газете ?

– Вот тут-то и загвоздка. – Антон встал и начал прямо в деле расхаживать по комнате, напоминая римского сенатора. – Есть, правда, одна мысль, но…

– Ну, выкладывайте.

– Вы говорили, что у Веллера есть брат журналист. И, насколько я понял, он достаточно заметная фигура в своей среде.

– Вроде так. Только он живет в Берлине, и я не советую вводить еще одного человека в курс этого дела. Тем более, насколько я понял из разговоров с Амоном, это потомственный нацист. У него даже орден Крови в биографии.

– Ну и что? Нацист – это прежде всего человек, преданный фюреру. Так ведь и мы болеем за дело фюрера. Мы как раз хотим сорвать заговор против него.

Антон прошел на кухню наливать чай. Вернувшись с двумя дымящимися стаканами в подстаканниках, он продолжал:

– И потом, кто вам сказал, что его необходимо во что-то посвящать? Он лишь должен помочь протолкнуть мой опус в печать. Только и всего. Остальное его не касается. Но всё дело в том, что, если это сработает, начнут искать концы и его быстро вычислят, а потом выйдут на Амона. В итоге ими обоими займется Мюллер и…

– А там и до нас очередь дойдет, – прихлебывая чай, спокойно произнес Ротманн. – Но есть такой вариант: подать всё это как частное объявление в одной из газет. – Он вспомнил рассказ оружейника Фальца о газетных объявлениях. – Ладно, обсудим вашу затею завтра уже вместе с Веллером.

На другой день, выслушав Антона и прочитав его стихи, Веллер задумчиво сказал:

– В «Ангрифе» есть специальный раздел частных сообщений, которым в том числе пользуются секретные агенты гестапо и СД.

– Да? Ну-ка расскажите, – сразу оживился Антон.

– Эта ежедневная газета, как известно, распространялась в киосках всей оккупированной нами Европы и некоторых нейтральных стран. И сейчас, я уверен, еще продается в Швейцарии, Швеции, Норвегии и Северной Италии. Ее последняя страница уже с довоенных времен использовалась в качестве способа общения с законспирированными агентами. Это ведь орган НСДАП.

– Понятно. Значит, любой может поместить там объявление типа: «Дядя Ганс заболел, а венецианский шкаф продан»?

– Особенно тот, кто знает специальный телефон отдела объявлений, финансируемого из бюджета СС. Таким не нужно платить, и их заказ выполняется вне очереди.

– Отлично! Вы знаете этот телефон?